очень нудно 
24 
— Это, конечно, не роды, — продолжил Димов, — но тоже процесс любопытный.
Хорт неожиданно заинтересовался.
— Ты присутствовал на родах?
Командор широко улыбнулся.
— Да, всех своих пятерых. Первый раз страшно было, а потом… Полное впечатление, что родил ребенка вместе с женой.
Хорт фыркнул. Бросился в кресло.
— Ну и как… это больно?
— Рожать? — осведомился командор благодушно. Хорт подозрительно смотрел на него — зачастую командор издевался так тонко, что он запаздывал с отражением удара.
— Трансформироваться… Черт, напоминает мою детскую игрушку! Неужели до сих пор не придумали соответствующего термина?
— Придумали, — благодушно сообщил Димов. — Хамелеоны называют это "сменить окраску".
Хорт поморщился.
— Передача о животных…
— Обратная… смена окраски будет проходить медленно. Мы задействовали психологов, медиков, спецов-хамелеонов. Так что нескоро мы получим твою царевну-лягуш… красотку.
— Никогда не считал Аками красавицей, — буркнул Хорт.
— А когда это ты ее успел разглядеть? — сыронизировал Димов. — На Дипе, что ли?
— Да ладно, хватит по больному… — и тут же, оживившись. — А что мы собираемся делать с покушением на убийство?
Командор повел тяжелыми плечами.
— Мы же не полиция. Если кому-то не поглянулась леди Калвер, пусть она наймет себе охрану.
— А если кому-то не поглянулся свидетель Патруля?
Димов зорко посмотрел на него. Хмыкнул.
— Хочешь увязнуть в этом деле по самые ушки?
Хорт сел прямо.
— Я серьезно. Если она знает нечто, что может представлять для них угрозу…
— Или они думают, что она знает…
Они обменялись понимающими ухмылками.
— Наживка? — спросил Димов.
— Меня все занимает вопрос — зачем требовалось так спешно опустошить земли Калвера.
— Узнай — кому выгодно… — процитировал Димов. — Думаешь, новоявленная леди Калвер будет добровольно сотрудничать с Патрулем?
Усмешка Хорта подувала.
— Зачем ей лишняя головная боль? Кстати, как у нее с этим? На Дипе у нее были дикие головные боли. Мне приходилось давать ей… ну, словом… Как?
Командор исподтишка рассматривал его.
— Врачи говорят — процесс идет нормально. И здоровье, и память… двойная память останутся при ней. Между прочим, если тебя так волнует ее состояние, мог бы заглянуть, поболтать по-дружески, занести передачку…
Хорт смотрел напряженно.
— Передачку? — повторил, как иностранное слово.
— Ну, знаешь, такие маленькие сверточки, — подсказал развлекавшийся Димов, — с чем-то вкусным и приятным. Их приносят больным родственники и друзья — чтобы показать, что их любят и помнят.
— Родственники и друзья, — пробормотал Хорт. — Кто, интересно, хотел бы иметь друга-патрульного?
— Ну, знаешь, — неопределенно произнес командор. — Встречаются иногда такие извращенцы…
Она сидела, сложив на коленях руки, и смотрела в окно.
— Здравствуй.
— Здравствуйте, офицер, — отозвалась она.
Оба посмотрели друг на друга с разных концов комнаты с одинаковой настороженностью. Хорт кашлянул, прошелся по комнате. Али… Аками-Калвер уставилась в окно. Хорт быстро огляделся.
— Тебе удобно здесь?
— Да, спасибо, — отозвалась она, по-прежнему глядя в окно. Хорт искоса взглянул на ее профиль. Память у него была фотографической, да и снимков перед Дипом он просмотрел немало, но не помнит, чтобы у нее был такой красивый полный рот…
— Видел твои свидетельские показания. Неплохо.
Она чуть повела плечом, обтянутым красной кофточкой — так же плотно кофта облегала ее крепкую грудь.
— Я просто повторила, что было в записях, которые я тебе тогда отдала.
— Я имею в виду — ты неплохо держалась. Следователь у нас дотошный.
— Да. Я заметила. Я даже употребила бы другое слово — умолчу из уважения к мундиру Патруля.
Уголки ее губ едва заметно вздернулись. Это его слегка взбодрило.
— Валяй! Я никому не скажу.
— Неужели?
Хорт, бродивший по комнате, остановился. Ему впервые пришло в голову, что она тоже может быть чем-то недовольна.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
24 
