Лёгкий, ненавязчивый романчик 
141 
– Я люблю вас, – сказал он просто. – Люблю и хочу взять вас в жены.
Я в смятении потрясла головой.
– Нет, но как… вы не можете…
– Нет никаких препятствий. Вы будете счастливы со мной! Вы полюбите меня… ведь, правда, вы сможете меня полюбить? Вы не испытаете ни горя, ни сожаления…
Убежище – вот, что он мне предлагал. Убежище от взглядов, толков, усмешек. ДОМ. Дом, которого у меня никогда не было. Любовь и защиту. Защиту от Драгара.
Следуя своим мыслям, я взглянула на короля. Он сидел в кресле, потирая лицо, как давно не спавший и очень уставший человек. Казалось, он забыл, что рядом есть кто-то еще, и позволил себе быть таким, каким он был лишь наедине с собой – или со мной. Усталым, погруженным в себя. Одиноким.
Я перевела глаза на Кевина, и он понял мой ответ прежде, чем я сама его поняла. Сказал негромко:
– Простите, леди.
Драгар отнял ладонь от лица, изумленно посмотрел на уходящего Кевина.
– Лорд Ноэл! Я еще не слышал ответа!
Тот приостановился, сказал тяжело:
– Леди сказала «нет», мой король. С вашего разрешения…
Драгар уронил руку и посмотрел на меня.
– Нет?
Я отвернулась к окну.
– Ты отказала ему? Но почему? Я думал, ты будешь рада оказаться от меня вдалеке – вместе с приятным тебе человеком!
Я молчала.
– Послушайте, леди, я действительно хочу отпустить вас. Завтра я могу передумать. Леди Ана!
Я обернулась. Драгар всматривался в меня. Сказал настойчиво:
– Не знаю, почему ты… Подумай еще. И еще. И еще.
Что бы ни пытался – или хотел увидеть в моем лице Драгар, он этого не увидит. Я тоже родилась в этом замке.
– Нет, Драгар.
Все это время вести с Запада доносились урывками – то полные тишины и надежды, то тревожные и даже страшные. А потом как будто прорвало нарыв – волна Ужаса покатилась по Западному Приграничью, опустошая и захватывая одно владение за другим. Лучшие, отборнейшие войска разваливались под его натиском, как игрушечные солдатики…
Драгар решил просить совета у богов.
…Ветер рвал мои волосы, хлопал полами плащей, бросал в лицо искры Костра Нужды, разведенного в древней жертвенной чаше. Жрец Сельмы описывал вокруг огня странные фигуры и то исчезал, то скользил черной тенью по слепящему пологу пламени. Драгар нетерпеливо вздохнул, переступил с ноги на ногу. Его твердое плечо коснулось моего, и я поспешно отстранилась. Драгар смерил меня косым взглядом. Что ж, мне это зачтется – не сейчас, так через час, месяц или год. Шарахаться от прикосновения короля, как от прокаженного…
Я уже изрядно устала, когда жрец прервал безостановочное движение и сказал что-то Сельме. Та посмотрела на нас и кивнула. Я увидела, что лицо ее горит от жара близкого пламени и странно, по-молодому, сверкают черные глаза.
– Требуется жертва! – донеслось до нас. Драгар нетерпеливо повел плечом.
– Так принесите ее!
– ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ жертва, сын! – с нажимом произнесла Сельма. Оскалившись, Драгар смотрел в огонь. Пламя плясало в его глазах.
– Боги гневаются на нас! – хрипло говорила Сельма. – Мы забыли о них и потому требуется ТАКАЯ жертва! Решись – и они ответят нам. Сын! Ради твоей страны – одна-единственная ничтожная жертва!
Я не сводила глаз с Драгара. Отвернувшись, он кивнул. Я попятилась, но железные пальцы сжали мой локоть, притягивая обратно.
– Стой рядом! – приказал Драгар.
Не отпуская меня, он угрюмо следил за жрецом: тот нараспев говорил что-то, раскачивая тяжелый металлический диск на длинной посверкивающей цепочке.
– Что это?
– Тише! – Сельма сжала пальцы в кулак. – Боги избирают жертву!
Меня поразило торжество на ее обрюзгшем недобром лице. Мы встретились глазами, и сердце мое оборвалось. Жрец пел, Драгар хмуро следил за ним, Сельма улыбалась, а я… Я ждала неизбежного.
Мы, как завороженные, не сводили глаз с диска: он перестал крутиться, но начал раскачиваться, все сильнее и сильнее. Рука жреца была неподвижной, зато двигался диск – от него ко мне, от меня к нему… Пальцы Драгара стиснули мой локоть.
– Что это значит? – услышала я его резкий голос.
– Боги указали жертву, – торжественно отозвалась Сельма.
Пауза. Все трое смотрели на меня. Если Драгар и был в замешательстве, то успешно это скрывал. Темнота глаз, темнота мыслей за нахмуренным лбом…
– Леди Ану? – спросил, словно проверяя.
– Боги избрали ее, – повторила Сельма.
Устремленные на меня глаза короля сощурились.
141 
