136 
– Меч! – заорал саврянин вместо благодарности.
– Еще в зубы?!
– В…!!!
– А, – сообразил Жар и, упав на колени, засунул руку Альку под камзол. Саврянин слегка наклонился, чтобы вору было сподручнее вытаскивать клинок, и раскинул руки с мечами, готовясь защищать обоих. Но со стороны зрелище оказалось столь впечатляющим, что на время чудесной добычи меча из… из-под камзола тсецы оцепенели с открытыми ртами. Разом обретя гибкость и проворство, саврянин метнулся влево, вправо, расшвыривая врагов, в то время как Жар сунул краденые мечи под мышки, а пальцы в рот и пронзительно засвистел.
На площади начался переполох: дремлющие возницы встрепенулись, поняли, что происходит что-то неладное (уж не война ли с Саврией началась?!), и дружно хлестнули вожжами. Две кареты тут же врезались друг в друга, из-под колес с визгом вывернулась бродячая собака. Одному тсецу тоже пришлось отскочить, чтобы его не зашибло, а бездоспешные, более поворотливые Жар с Альком, напротив, кинулись под самые копыта, разминувшись с ними на какой-то волос. Пока стражники, рыча от досады, огибали карету, беглецы шмыгнули за другую, а оттуда в переулок, где тсецы застали только несколько свежих лепешек навоза.
– В погоню!!! – вне себя от ярости орал Шарак, сбегая по лестнице. За схваткой он, как и положено военачальнику, наблюдал со стены и прекрасно видел, как саврянин с дружком вскочили на коров и дали деру. Прекрасная незнакомка была с ними, и подол платья совсем не по-благородному плескал на ветру, открывая ножки по самые ягодицы. Конечно, разглядеть их в темноте господин наместник не мог, но воображение услужливо дорисовало, подбросив в костер гнева вязанку ревности. Вот мерзавка, а он на ней почти женился!
Рыске было не до подола и даже не до ягодиц. Гонка по темным, узким и извилистым улочкам могла в любой миг обернуться кувырком через голову, а с учетом разбитой мостовой – и вместе с коровой. Позади нарастал, дробился и множился топот, крики: «П-п-пошла!», «Держи крыс!», «Не уйдут!!!» Погоня не то чтобы приближалась – коровы у стражи и беглецов были одинаковые, – просто угодила в лабиринт каменных домов, плодивший живучее эхо.
– Лови-и-и! – неожиданно поддержал Жар.
Альк глянул на него как на идиота, потом вдруг понимающе ухмыльнулся и тоже заорал:
– С дор-р-роги! Именем наместника!
Когда три коровы галопом подлетели к городским воротам, стража была уже всполошена до предела: ворота закрыты, все четверо охранников сгрудились возле них плечом к плечу, выставив вперед копья.
– Дело государственной важности! Откр-р-рывай! – гаркнул Альк, так круто осаживая корову, что та почти села на хвост.
– Но прика… – заикнулся было стражник, в то время как его менее подозрительные, зато более расторопные напарники бросились отодвигать засов.
– Живо!!! Вон сзади сам господин Шарак скачет! Объяснит! – Саврянин, не давая ему опомниться, хлестнул Смерть по крестцу и проскочил в щель между створками, едва та позволила.
За спиной будто разъяренная волчья стая взвыла. Из нецензурного многоголосья выделился отчаянный вопль Шарака:
– Хватай их!!!
– Хвата-а-ае-е-ем! – с готовностью откликнулся Жар, бок о бок с Рыской проносясь под аркой. – В ата-а-аку! За господина наместника! За пресветлую Хольгу!
Стражники так и торчали у распахнутых ворот, ошалело глазея то вслед «передовому отряду», то на приближающуюся погоню, пока господин Шарак до них не доскакал и действительно все не объяснил, чередуя ядреную ругань с оплеухами.
На счастье беглецов, оседланных коров в замке оказалось всего шесть. На одну из них вскочил Шарак, на другую путник, остальных расхватали тсецы. Еще десяток верховых должны были вот-вот подтянуться – за своей порцией хозяйского гнева. Преследовать беглецов впотьмах за пределами города было слишком опрометчиво. Может, они как раз этого и ждут – выманить наместника в лес и захватить в плен, а то и вовсе расстрелять из кустов? И кстати, кто – «они»?
– Что им надо-то было? – поостыв, обратился Шарак к путнику. – Воры или шпионы?
Тот устало пожал плечами, с трудом переводя дух. И ему, и корове скачка далась нелегко.
– Что-то они определенно взяли.
– Деньги? Драгоценности? Бумаги? – заволновался Шарак. Как у любого наместника, грешков за ним водилось предостаточно. То бишь не больше того, что согласны терпеть народ и тсарь, но при желании докопаться можно запросто.
– Сложно сказать. – Путник сощурился вслед беглецам, уже почти невидимым в тени леса. – Но, сдается мне, особого вреда они вам не причинили. Не успели либо вообще не за тем в замок проникли.
136 
