Последние отзывы

  34  

— Вы тогда еще не были женаты? — спросила я.

— Нет. — Мама задумчиво поправила оборки на груди. — Михай никогда не предлагал мне выйти за него замуж. Думаю, он попросту не годился для семейной жизни. Надо отдать ему должное — он и сам это понимал. Михай занимал комнату в квартире гостиничного типа. В том здании, где центральный гастроном. После нашего просторного уютного дома, где всегда поддерживались чистота и порядок, это жилье казалось мне таким жалким и убогим. Но Михай не давал мне унывать. Он покупал шампанское, водил меня в ресторан, дарил какие-то приятные пустячки. Когда я поняла, что забеременела, он обрадовался. Мы попросили прощения у родителей и поселились в нашем доме. Последующие три месяца были самыми счастливыми в моей жизни. Твой отец в прямом и переносном смысле носил меня на руках. А потом… потом его словно подменили. Он стал возвращаться домой поздно, к тому же навеселе. Однажды он ударил меня. Я сказала, что его видели в ресторане с женщиной, потребовала объяснений. Он обозвал меня нехорошими словами, взял скрипку и хотел уйти. Я уцепилась за его руку. Он вырвал ее и ударил меня наотмашь. У меня хлынула кровь. Помню, он очень испугался и на коленях просил у меня прощения… Он опять проводил со мной все свободное время. Но так, как раньше, уже не было никогда. Твоя бабушка заводила с ним речь о женитьбе, но он уходил от разговора. Он говорил, что, когда родится ребенок, он его усыновит и даст свою фамилию. Снова стал пропадать… Он не дожил до твоего рождения всего каких-то три дня.

— Ты рассказывала мне, будто отец умер от туберкулеза, когда мне было восемь месяцев. И бабушка то же самое говорила. А еще ты показывала его письмо к тебе.

— Я сама написала это письмо… — Мама отошла от окна и села возле стола, на котором все еще стояли в вазе подаренные Камышевским розы. — Мы не знали, что с ним делать. Он уже не работал в оперетте. Подрабатывал игрой на скрипке в ресторане и кинотеатре. И здорово пил. Иногда он появлялся у нас. Голодный, грязный. Я плакала. Я хотела, чтобы мой будущий ребенок рос в полноценной семье и очень страдала оттого, что ее у меня не было. Ритка не отходила от меня и как могла отвлекала от мрачных мыслей. Она водила меня в кино. Вероятно, это спасло меня от чего-то нехорошего. Думаю, искусство для того и существует, чтобы спасать человека от ужасов реальной жизни… Однажды Михай пришел поздно ночью — у него был свой ключ. Я уже спала. Он вошел в мою комнату и включил свет. Мне сделалось плохо, когда я увидела, в каком он виде: бледный, весь в крови. Он сказал, будто его кто-то хотел убить, но ему удалось бежать. У него отняли скрипку. Он, рыдая, твердил, что без скрипки превратится в навозного червя. Мне стало его жалко. Три дня он никуда не выходил и был нежен со мной. Потом… — Мама обхватила голову руками. — Они не разрешили мне пойти в морг. Тело опознали бабушка с дедушкой. Подробности я узнала уже в больнице, где рожала тебя. Жуткие подробности. Как выяснилось, у твоего отца было много женщин определенного сорта. Всегда. Даже когда он был в меня влюблен. А он был в меня влюблен, поверь. Дело в том, что большинству мужчин не дано понять, что без верности не может быть настоящей любви. А мне хотелось настоящей любви. — Ты не ходишь к нему на могилу. Я думала, он похоронен не в нашем городе.

— Я даже не знаю, где он похоронен. Иногда мне вдруг начинает казаться, что в морге был не его труп, что твои бабушка и дедушка нарочно опознали в том человеке Михая, чтобы я обрела наконец покой. Если это так, я им очень благодарна.

— Может, он на самом деле жив?

— Ну и что из этого? Тебе не нужен такой отец, а мне — муж. Лучше прожить всю жизнь одной. — Мама горька вздохнула. — История с Камышевским лишь тому подтверждение. Мне жаль, что все закончилось так трагично. Но, уверена, этот человек получил по заслугам.

В глазах у мамы было странное выражение. Я вдруг подумала о том, что она следила за Камышевским, притаившись за занавеской. Она все видела, но и не подумала прийти ему на помощь. Эта мысль показалась мне абсурдной. И тем не менее я не могла от нее отделаться.

— Я жестокая, — вдруг сказала мама. — Но я в этом не виновата. Меня такой сделали. Те, кому я готова была отдать всю себя.

* * *

Марго выписали из больницы на пятый день. Арсен встречал ее с букетом роз и шампанским. Мы взяли такси и поехали к нам. Мамы дома не оказалось.

  34