Последние отзывы

  28  

– Я рад, что тебе понравилось. – Шустриков снова принялся приседать как ни в чем не бывало.

* * *

Приехав к дому номер восемьдесят, она не знала, под каким соусом себя подать.

– Здравствуйте, я ваша тетя. Где тут мальчик Веня?

Ничего умного в голову не приходило. Пришлось по-глупому. Вышла из машины и вошла в подъезд. Чего думать-то? На лестничной клетке, где была квартира Волокова, стоял плотный брюнет в кожаной куртке с меховым воротником и курил.

Как только Дарья собственными телодвижениями обозначила цель своего визита, он поспешил поинтересоваться, кого ей надобно.

– Вениамин дома? – томно и с легкой блатнецой поинтересовалась Дарья, нагло глядя в глаза топтуну. – Его сегодня можно или нельзя?

– Стой здесь, козочка. – Он выкинул сигарету, открыл дверь, которая оказалась не закрытой на замок, и исчез в квартире.

Скоро появился снова.

– Шубу снимаешь в коридоре, там же оставляешь и сумочку, проходишь прямо и направо. Смотри не перепутай. Веди себя тихо.

– За-дол-бал, – четко отреагировала Дарья.

После этого брюнет заткнулся.

Волокуша, мужчина лет пятидесяти с четко обозначившейся лысиной, сидел в кресле, пил чай и смотрел по видику боевик.

Взглянув на Дарью, он лишь пошевелил пальцем, и стоящий за ней охранник схватил ее за плечи и выпихнул прочь из квартиры, выкинув следом шубу и сумочку.

Дарья при этом не сказала ни слова.

«Дура. Нарисовалась. Что теперь?»

Она села в машину и задумалась.

«Куда податься? Поехать поискать, где идет погрузка? Что это даст? Узнает, откуда везут зерно. Кому реально принадлежало? Может, это зерно Андрея. Тогда больше нечего доказывать, и это действительно он.

Почему Шустриков взял с Лоскутова на десять штук меньше. Фраза Виталия Алексеевича: «Он будет мне обязан» ничего не проясняет.

Почему в одну ночь с Розановым убили Петю? Какая связь? Автослесаря не просто убили. Его натурально казнили. Боялись, что назовет имя человека, который продал ему запчасти от «пятисотого»? Могли просто припугнуть.

Это уже строчки из другой песни».

Дарья покачала головой и сорвалась с места.

Состав с зерном она нашла лишь под вечер.

Увидев, что из будки диспетчера на станции «Трофимовский-1» спускается вниз женщина, Дарья предприняла все, что от нее зависело, чтобы та открыла рот.

Вначале она спросила, не знает ли та, когда пойдет какая-нибудь электричка до Ртищева. Увидев перед собой богато разодетую девку, женщина смекнула, что та доход имеет. Раболепие на Руси – вещь обычная. Баба что-то затараторила и потащила ее к расписанию. Оказалось, электричка будет только через полчаса, что было весьма кстати. Дальше Данилова на ходу придумала историю о том, что ее муж лежит в больнице с черепно-мозговой травмой, и ей так тяжело, и она только что от него, и одна она пить не может.

Взяв в ближайшем продмаге бутылку водки, колбасу и хлеб, бабы загудели в «девятке».

Результатом двухчасового разговора за жизнь стала информация о почти готовом к отправке на Владивосток составе.

Распрощались в одиннадцать вечера.

Дарья пила чуть-чуть, зато бабу напоила. Будучи в своем, лишь слегка приторможенном уме, она решила посмотреть на формирующийся поезд, памятуя известную истину о том, что лучше один раз увидеть.

Нашла быстро. Обычные вагоны, в таких перевозят все что ни попадя: и запчасти, и игрушки, и... Это было просто чудом. В свете фонаря, на грязном снегу, Дарья увидела маленькую беленькую кучку, не кучку даже, а большую горсточку.

«Мел», – подумала она сначала. «Мел под дверью не так давно прицепленного к основному составу вагона?»

Она села на корточки и взяла щепотку на руку. Преодолевая сомнения, макнула в порошок палец и положила в рот.

«Мука! Черт меня дери! – чуть не воскликнула она. – Но все же говорят о зерне. Кто-то что-то путает, или... заведомо говорит неправду».

* * *

Помятая физиономия в десятом часу утра смотрела на Дарью с противоположной стороны большого зеркала в ванной комнате. Определенно, если она хочет еще долго иметь симпатичную мордашку и упругую попку, ей не стоит пить даже изредка.

– Так это ж ради дела, – донеслось жалкое из глубин нутра. Но колокола самобичевания быстро заглушили слабые попытки оправдаться и потребовали искупить вину какими-либо физическими упражнениями.

Дарья нахмурилась и уперлась лбом в собственное отражение.

«Заняться гимнастикой? Фи! Лучше уж она пойдет пешком по магазинам».

  28