103 
– Вряд ли, – не согласился с таким пессимистическим взглядом на вещи священник. – Им скандалы внутри ментовки – нож в горле. А на коленки мы и так встали, причем сами, нам только намекнули так, что завтра мы опасности представлять не будем, а это главное. А если кто прошлое помянет…
– Тому глаз вон! – жизнерадостно завершил Санька.
– Нет. Просто сейчас время такое, что прошлым жить нельзя; кто в прошлых обидах застревает, о будущем не успевает подумать… И там, наверху, это куда как лучше нас понимают.
Они дошли до Татарской слободы и там разошлись в разные стороны: отец Василий прямо, к мосту через Студенку, Санька направо, видимо, проситься назад в общагу, а Андрей Макарович налево…
* * *
Отец Василий подошел к дому совсем тихо, словно боялся, что, если он будет шуметь, громко звать Ольгу и вообще хоть как-то проявит свои истинные чувства, судьба снова повернется к нему своей не самой лучшей стороной. Но только он ступил на крыльцо, как до него донесся незабываемый аромат Ольгиных блинчиков.
Уже не сдерживаясь, он рывком распахнул дверь, быстро прошел в кухню, бросился к Ольге и крепко обнял ее.
Они стояли молча и недвижно, так, словно боялись потерять друг друга от того, что хоть на миг разомкнут объятия. А от сковородки с позабытым блином валил удушливый сладковатый чад.
* * *
Ни одна служба не шла у него так легко, как в то утро. Те немногие прихожане, что пришли, с удивлением и восторгом смотрели, как светятся глаза их батюшки, с каким подъемом, с каким воодушевлением читает он тропари и ектенью, кафизмы и стихиры на хвалитех, как он счастлив. А он и был счастлив, потому что впервые за много дней занимался тем, на что наставил его господь.
А потом пошла обычная, вседневная суета, и священник с упоением отдался ее могучему течению, позабыв и свои страхи, и свои сомнения, и даже то, что не спал в эту ночь. Он шутил с диаконом Алексием, с огромным энтузиазмом просмотрел бухгалтерские отчеты, сходил в больницу и навестил своих заждавшихся его прихожанок, поговорил с Костей, ободрил персонал райбольницы, снова вернулся в храм, присел на лавочку в беседке и заплакал от переполнявших его чувств.
* * *
Роман Григорьевич Якубов пришел к нему через два дня. И вид у него был виноватый.
– Вы уж извините меня, батюшка…
– Бог простит, – не дослушав, улыбнулся ему священник.
Он сразу понял, что Якубову безмерно стыдно за то, что он тогда, трое суток назад, в какой-то миг струсил, отказавшись участвовать во всей этой эпопее до конца. Но, положа руку на сердце, они все тоже были перед ним виноваты: втянули мужика в жуткую, грязную историю ни за что, ни про что, а потом еще требовали, чтобы Роман проявлял не свойственный ему героизм.
– Вы не поняли, – криво улыбнулся Роман. – Я вас пригласить в гости хочу, на чаепитие, так сказать… Я, конечно, понимаю, что вы человек занятой, но Катя с Женькой настаивают. Придете?
В его глазах было столько ожидания и надежды, что отец Василий не выдержал и рассмеялся:
– Дурная примета в гости к Якубовым ходить, ну да ладно, когда?..
– Давайте сегодня, после вечерней службы. Катя торт испекла…
Священник почесал затылок.
– Только я без Олюшки не могу, – честно признал он. – Она меня теперь ни на шаг от себя не отпускает. Даже неловко как-то…
Ему действительно было неловко: всегда имевший абсолютную свободу на любые перемещения, он теперь, после минувших событий, чувствовал, что это его неоспоримое право изрядно пошатнулось и даже дало трещину. И вообще, пора становиться нормальным семейным человеком, правильно Ольга говорит…
– Конечно-конечно! – с энтузиазмом поддержал встречное предложение Роман. – Во сколько к вашему дому машину подогнать?
– Давайте к десяти, – предложил отец Василий. – Мишанька как раз заснет, и можно будет соседку попросить, чтобы приглядела.
– Заметано! – разулыбался Роман Григорьевич. – Ровно в десять машина будет.
Отец Василий посмотрел, как радостно, чуть ли не вприпрыжку помчался Якубов к своему огромному джипу, и подумал, что, похоже, этот простой русский, если не считать четверти цыганской крови, человек наконец-то понял, что такое жизнь без понтов. Может быть, и ко Христу стал ближе…
«Надо его на службу пригласить, – решил священник. – Эта душа не должна сгинуть в геенне…» Он ясно чувствовал, что у Романа впервые за много лет появился настоящий, реальный шанс обратиться в лоно православной церкви.
103 
