Комната выглядела достаточно пустынной. Пара книжных шкафов и столы, составленные буквой «Т» – вот, пожалуй, и вся мебель, которая находилась здесь.

Во главе длинного стола сидел за компьютером молодой человек. Завидев меня, он встал навстречу. Это был невысокого роста светловолосый юноша в очках с дымчатыми стеклами. Лицо его было бледным. Он плотно сжимал губы, видимо, желая произвести на собеседника серьезное впечатление. При этом нос сильно растягивался вниз, становясь похожим на перевернутый знак вопроса, а крылья его сильно раздувались.

– Добрый день, – картавым голосом произнес он. – Вы находитесь в молодежной патриотической организации «Русская колонна». Меня зовут Марк Уточкин, я являюсь ее председателем.

– А я Мальков Владимир, штатный гостиничный врач.

– Очень приятно, – произнес Уточкин, пожимая мне руку. – Вы собираетесь вступить в нашу организацию?

Я был польщен тем, что меня отнесли к молодым, и улыбнулся.

– Вы знаете, у нас есть люди и пожилого возраста, – тут же наотмашь ударил по моим иллюзиям Уточкин.

– Нет, я тут как бы с целью осмотра...

Молодой интеллектуал удивленно вскинул брови.

– Осмотр кого?

– Вы не поняли... Имеется в виду санитарный осмотр помещения. В гостинице неблагоприятная санитарная обстановка, вот директор и послал меня осмотреть все офисы.

– Ах, вот как! – воскликнул Уточкин. – Ну что ж, пожалуйста, осматривайте.

– Как у вас тут, тараканы не бегают, окурки на полу не валяются?

– Тараканов регулярно травим, а курить – не курим. Один из лозунгов нашей организации: «В двадцать первый век – со здоровой нацией!» – ответил Уточкин.

– Какой нацией? – спросил я.

– Русской, без сомнения, – произнес Уточкин картавым голосом.

– Меня всегда эта тема интересовала. Я ведь тоже русский, некоторым образом.

– Вот как? Очень интересно... – произнес мой собеседник.

Я не совсем понял, к чему относится его фраза – к первой части моего высказывания или ко второму утверждению. Тем временем Уточкин, пригласив меня к столу, уселся на свое место.

– Не так уж много людей интересуются историей своего народа и бережно относятся к его традициям, – заявил он. – А ведь это очень важно, особенно что касается нашей нации. Вы не можете себе представить, насколько древние корни имеет история нашего народа!

– Простите, у вас штопор есть? – перебил я его.

– Не понял...

– Я говорю, у вас есть что-нибудь, чем можно открыть бутылку? – я достал из пакета бутылку джина с тоником.

– Вообще-то мы не пьем, тем более на работе, – сказал Уточкин, вынимая из ящика стола многофункциональный складной нож.

– А я вам и не предлагаю, я сам выпью, – возразил я. – Понимаете, наш директор постоянно бдит насчет того, кто и что пьет. А сюда он точно не зайдет.

Уточкин поморщился при моих словах и продолжил треп об исторических корнях. Похоже, что мои уши явились благодатной почвой для его патриотических лекций.

Послушав о заслугах русской нации перед человечеством, я уяснил для себя, что не так много осталось мест на земле, где бы русская нация не наследила тем или иным способом. Мне говорилось о каком-то Рогнеде, который, расталкивая палкой льдины, высадился некогда со Шпицбергена на север Земли Русской. С особой ненавистью руководитель «Русской колонны» говорил о тех варварах, которые бегали на территории древней Италии и которых наши соотечественники организовали в цивилизованное общество, прообраз Древнего Рима. Но особенно меня потряс рассказ о том, как представители нашей нации закладывали основы египетского царства.

– Ведь вы послушайте, как легко в истории одни буквы в словах заменяются другими! – воскликнул председатель «Русской колонны». – Египетское слово «фараон» на самом деле есть не что иное, как древнерусское «царь он».

– В общем, мы как евреи, – сказал я, допивая остатки джина.

– Не понял, – надменным тоном произнес Уточкин.

  32