Последние отзывы

  22  

– На самом деле никто не нуждается в деньгах, – подмигнул Роману Палыч. – Представляете? Самое смешное, что никто не нуждается в деньгах, но этого практически никто не знает! А не зная этого, человек думает, что он нуждается в деньгах, и, таким образом, действительно начинает нуждаться. Получается замкнутый круг. Но почему обязательно деньги?! Кто говорил о деньгах? Хорошо, пусть будут деньги. Хотя есть и более важные понятия. Согласитесь, не все на этом свете выражается в деньгах!

– Но все ими измеряется, – удивляясь сам себе, буркнул банальность Роман.

– Вряд ли эти измерения точны, – улыбнулся Палыч, застегивая галстук и поправляя застиранный воротник рубашки. – И уж во всяком случае они не абсолютны.

– И все-таки я не готов об этом говорить, – вновь опустил голову Роман.

– Время терпит, тем более что вы… – Палыч хотел что-то сказать, но словно спохватился, заторопился, надевая пиджак. – Ладно, об этом потом, если позволите. Пойду-ка я разгонять старушек от ваших апартаментов, а то так они, глядишь, высадят дверь.

– Подождите! – Роман поднялся.

– Да, я слушаю! – остановился Палыч, пихая бутылку с пивом во внутренний карман пиджака и становясь от этого еще круглее и нелепее.

– Я не понял, что вы сказали, когда входили в воду? Что-то про хозяина?

– А! – рассмеялся Палыч. – А это я у хозяина разрешения просил умыться, искупаться. С хозяином по-другому нельзя. Не ровен час, невзлюбит, тогда дела плохи.

– У какого хозяина? – не понял Роман.

– Да у водяного! – объяснил Палыч и махнул пальцем на болтающуюся в метрах тридцати от берега утку. – Вон он! Прислушивается. Вы с ним аккуратнее. Рекомендую.

Палыч снова маслено улыбнулся, приложил руку к груди и поспешил через крапиву в сторону пляжа. Роман проводил его взглядом и тоже стал собираться. Неожиданно подумалось, что если он будет изображать привидевшийся образ, то, чтобы передать объем, перспективу, ухватить движение воды, придется травины передавать не в фокусе, то есть чертить расплывающиеся зыбкие линии на переднем плане, а этого ему очень не хотелось. Как-то это не совпадало с затягивающим в себя образом. Он еще раз неприязненно оглядел противоположный берег, представляя, где бы вставить на возможном эскизе витиеватый купол деревенской церкви, а то и собора какого-нибудь, сплюнул, покосился на утку, стал собираться и решил идти домой дальней дорогой через зернохранилище.

В зернохранилище он не попал. Хмурая женщина в синем халате в бетонное здание его не пустила, сказав, что на самом деле Кузьмич не отчество, а фамилия. То есть правильно и с уважением Кузьмича зовут Николай Егорович Кузьмин. Но принять сейчас он Романа не в состоянии, так как уже с обеда мертвецки пьян, говорить не может и ничего не соображает. Она так и сказала: «Принять сейчас Романа не в состоянии». Роман смерил ее удивленным взглядом, поблагодарил и отправился к дому, надеясь, что ему не придется вновь столкнуться с Палычем.

Столкнуться не пришлось. Уже издали он заметил что-то необычное у дома, подошел ближе и, разглядев загнанную за штакетник пыльную бледно-голубую «восьмерку», почувствовал, как тепло поднимается в груди. Танька приехала!

4

– Как здесь тихо!

Она перевернулась на живот, приподнялась на локтях и принялась надкусывать ногти.

– Почему же тихо? – удивился Роман, стряхивая пепел в пустой спичечный коробок. – Всю ночь шум. То гармошка. То пьяные песни. То кошки орут. Лягушки порой в пруду так квакают, хоть уши затыкай. Под утро петухи. Кстати, уже скоро.

– Ничего ты не понимаешь. – Танька раскинула руки и легла. – Здесь удивительно тихо.

– Брось ты свою привычку грызть ногти. – Он потушил сигарету, заложил руки за голову. – Я ждал тебя еще неделю назад.

– Неделю назад я не могла.

– Ты просто не слишком сильно хотела меня видеть.

Она не ответила, закрыла на мгновение глаза, затем вновь перевернулась на спину и потянула на себя простыню.

– Прохладно.

– Ничего, днем поджарит. – Роман сел, наклонился за бутылкой. – Может, все-таки выпьешь? Оставайся! Выходные, сходим на речку, отдохнешь!

– С тобой отдохнешь. – Она засмеялась. – Ты же вампир, Суворов. Я каждый раз от тебя возвращаюсь как выжатая тряпка! С тобой даже разговаривать тяжело, дышать рядом с тобой тяжело, а я к тебе, можно сказать, иду прямо в пасть. Нет. Это я без тебя отдыхаю. С тобой я почти тружусь.

– Смотри не перетрудись, – зло бросил Роман и выпил стакан вина.

  22