Последние отзывы

  31  

В конце концов я решила схватиться все же за телефонную трубку и дозвониться в Питер до Менделеева. Как бы то ни было, кто-то должен определить приоритетное направление моей работы. Не могу же я сделать это сама, не имея информации, до которой меня просто не допускают. А пока я буду сама состыковывать концы с концами, пройдет столько времени, что просто будет уже поздно что-либо предпринимать. Поезд, как говорится, уйдет.

Выгрузив Фимку из вертолета и отправив его вместе с Евграфовым к врачам заставы, я поспешила в кабинет начальника заставы и насела на диспетчера связи. Не сразу, но мне удалось все же заставить его соединить меня с питерским штабом спасательных работ, и я просто потребовала немедленной связи с Менделеевым, ссылаясь и на Чугункова, и на самого Министра и даже придумав приказ самого Менделеева, предписывающий мне якобы немедленно с ним связываться, если того требует обстановка.

Не знаю где, но его все же разыскали. Голос, ответивший мне в трубке, был спокойным, но я чувствовала напряжение, легко угадывающееся за раскатами гулкого менделеевского баса.

– Это опять ты, Николаева? – пророкотал он. – Если бы я не поплавал с тобой вместе по Каспийскому морю, тебе даром не прошли бы такие фортеля!

– Фортели, Николай Яковлевич, – поправила я его совершенно машинально.

– Ты что, разыскала меня, чтобы русскому языку меня учить? – Голос его почти не изменился, но я почувствовала его раздражение.

– И слово это вовсе не русское! – вдруг неожиданно для самой себя выпалила я.

– Ну, знаешь! – буркнул он и пропал.

Его голос сменился короткими сигналами отбоя.

– Дура! – воскликнула я вслух. – Вот дура!

«Ну черт меня за язык дернул, – чуть не плакала я от досады на саму себя. – Сиди теперь вот, ломай голову, пока совсем ее не сломаешь… Но и он тоже хорош! Хоть бы представил, каких трудов мне стоило его разыскать! Хоть бы подумал, что просто ради легкого трепа я этого делать не буду! Тоже мне – психолог! И я тоже – не могла за собой проследить, в руки себя взять! Тут проблем – вагон и еще вагон, а я какой-то филологический флирт затеваю с генерал-майором МЧС. Кто я после этого? Психолог? Обычная среднестатистическая дура!»

Мое самобичевание прервал крик дежурного радиста из расположенной рядом с кабинетом начальника заставы комнаты связи:

– Капитана Николаеву к линии спецсвязи!

Секунды через три я уже стояла в комнате связи перед радистом.

– Вас вызывает ленинградское погрануправление по закрытому кодированному каналу.

Произнес он это с таким уважением, что я поняла, что разговор по этому самому каналу – для него событие вообще невероятное. Наверное, о каждом подобном разговоре годами рассказывают друг другу радисты, как о том, чего вообще быть не может, однако вот случилось.

Радист передал мне телефон, и я услышала голос, который не узнала:

– Николаева? Извини, что так с тобой поговорил, но есть у меня подозрение, что все мои обычные разговоры кто-то прослушивает.

Голос был каким-то металлическим, не живым и вовсе не басового тембра, а каким-то низким баритоном.

Позже радист объяснил мне, что сигнал телефона разлагается на отдельные, очень короткие отрезки, каждый из них получает кодированный номер, причем для кода выбирается произвольный набор цифр, который передается отдельным, независимым каналом. Затем отрезки перемешиваются произвольным образом, накладываются на телевизионный сигнал первой попавшейся в это время в эфире станции в виде помех, отправляются на спутник связи и попадают уже к нам, на Шикотан. Передачу можно принимать на обычный телевизор, а разговор будет виден на экране в виде характерного «снега» – помех очень распространенного типа, на который никто не обращает внимания. Однако специальной аппаратурой сама передача стирается фильтрами, поскольку она-то и выполняет в данном случае роль помех, а «снег» попадает в дешифратор, который одновременно по другому каналу, даже через другой спутник получает постоянно изменяющийся ключ или набор цифр. В дешифраторе происходит обратный процесс – определяется номер каждого элементарного участка радиосигнала, они выстраиваются в нужном порядке в соответствии со своими номерами, и акустический сигнал восстанавливается. Естественно, при этом теряются все обертона и голоса получают какой-то металлический оттенок, как у роботов.

– Николай Яковлевич? – воскликнула я. – Извините меня…

  31