Последние отзывы

  43  

— Вот что, гражданочка. Мы, по существу, не только против фашистов воюем. Гитлер против нас весь военный и промышленный потенциал Европы направил. Он Францию за две недели одолел, за несколько дней государства целые оккупировал, а вот мы стоим, — кипятился лейтенант.

— Да ладно уж. Ты нам лекций не читай, а скажи прямо: придет к нам немец в село или нет? — уже смягчившись, спросила звеньевая, утирая косынкой слезы.

— Не знаю, а врать не могу. Поверь, что все сделаем, чтобы задержать его и погнать назад в свое логово, — уткнувшись глазами в землю, говорил Богданов.

— Да не виню я вас. Но вот моченьки нет. Смотри, каждая из нас за трех мужиков работает, а ведь сами видели, хлеб еще не убран. Дома ребятишки без присмотра. Да что там без присмотра. Вон она, Верка, смотрите, ей бы в куклы играть, а она с нами косит, — показала Маша на девочку с соломенными косичками. — Война-то еще недавно началась, а сколько похоронок уже пришло! Я вот от своего Ивана ни одного письма не получила. Жив ли? Неужели детишкам нашим сиротами быть? — в полный голос заплакала Маша. Ей подвывали другие женщины. Мы заерзали, подыскивая повод, чтобы быстрее отсюда уйти.

— Извините, бабоньки, нас служба ждет, — сказал Богданов, поглядывая на часы.

— Вы уж нас извините. У баб слезы дешевые. Приходите лучше вечером в клуб, там у нас повеселее, — как бы спохватившись, заговорила Маша.

Назад в роту шли молча. Встреча с женщинами оставила тяжелое впечатление. Да, женщины, женщины военных лет! Почти все вы солдатки. И те, кто проводил своих мужей на фронт, и те, кто проводил любимых. Сколько тревог и страданий приняли ваши сердца! А сколько труда и невзгод легло и дальше ляжет на ваши плечи! Ведь все, что делали раньше ваши мужья любимые, придется делать вам, и делать вдвое, а то и втрое больше. А сколько продлится все это, мы тогда, не знали.

Думая о женщинах-косарях, я перенесся домой, на Урал. А каково моим родным и близким? Отец, можно сказать, инвалид, мать — подорванная с детства тяжелой работой, больная. Все дело в том, как поведет себя брат Ваня. Ведь ради него, младшего, они готовы на все. Я еще не знаю, как у нас на Урале. А неизвестность хуже всего.

Молчание прервал лейтенант Богданов. Он, остановившись на дороге, повернулся направо и повел нас за собой. Вышли на полянку.

— Вот тут я думаю провести учение истребителей танков, — сказал он.

Полянка диаметром метров сто была неплохим местом для тренировки истребителей танков. На краю ее возвышались три кучи из камней, собранных с поляны, которые могли бы статьобъемными макетами танков.

— Сначала мы выкосим этот лужок, высушим и соберем в стог сено, а затем начнем и занятия. Повезло ведь нам, лучшего места для этого и не придумаешь, — восхищаясь собой, говорил Богданов.

— А по ту сторону дороги, прямо на берегу речки, идеальное место для занятий по окапыванию. Все это я приглядел еще вчера.

Подходя к расположению роты, мы увидели писаря, командиров взводов и группу незнакомых бойцов. Навстречу нам спешил командир первого взвода младший лейтенант Симков.

— Товарищ лейтенант, к нам прибыло пополнение бойцов, — доложил он.

— Обещали завтра, а прислали сегодня. Это лучше, — сказал Богданов. Времени на их подготовку больше останется.

Лейтенант выстроил новичков в две шеренги и спросил, откуда они.

— Сибиряки? Отлично. Где и как обучение проходили? — обратился командир роты к правофланговому парню, у которого свисал ремень.

— На кухне. Вон у него как ремень отвис. Хозяйство поддерживает, добродушно съязвил Селиванов.

Лейтенант обернулся, строго посмотрел на своего любимца, но ничего не сказал и продолжил знакомство с новичками. Другого Богданов отчитал бы за насмешку над новичком, но у командира роты были с бойцом особые отношения. Те, кого лейтенант выводил из окружения, рассказывали, как Селиванов выручил своего командира.

Случилось это так. Рота прорывалась через окружение. Разорвавшаяся рядом мина контузила лейтенанта. Он на некоторое время потерял сознание. Два дюжих немца связали Богданова и поволокли к своим. Заметив это, Селиванов скрытно, по лощинке, пересек дорогу немцам, волокущим лейтенанта, и, выскочив неожиданно, зарубил обоих саперной лопатой. Дюжий Селиванов помог Богданову догнать роту. Лейтенант не раз называл Селиванова «ангелом-хранителем», но, при всем уважении к спасителю, спуску ему не давал. И частенько подтрунивал над ним, вспоминая, как Селиванова обгадил немец.

  43