Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
20 
— Это правда: тебя считают неисправимым грешником, но все возможно. — Видя, что капитан спускается с мостика, Грегор поспешно добавил: — Это такой пустяк! Тебе нетрудно защитить девочку.
— А если она не захочет, чтобы ее защищали?
— Она согласится на что угодно, лишь бы мальчику жилось спокойно.
Это было правдой. Он уже убедился, что ради брата Марианна пойдет в огонь и в воду.
— Все равно мне это не нравится.
— Знаю, — ответил Грегор. — И, по-моему, не потому, что матроны тебя полюбят. Ты не хочешь, чтобы она была защищена. Почему?
— Она военнопленная. — Джордан цинично улыбнулся. — Мне и так будет достаточно трудно добиться от нее того, что мне нужно. Зачем же мне еще укреплять ее позиции, представая в глазах всего света ее защитником и покровителем?
Грегор всмотрелся в его лицо, потом медленно покачал головой.
— По-моему, дело не в этом. Тебе и правда хочется, чтобы она была слабой и незащищенной, но…
— Я не говорил «слабой», — резко прервал его Джордан.
— Да, это было бы несправедливо, — со вздохом согласился Грегор. — В глубине души ты восхищаешься ее силой. Она привлекает тебя, как яркий огонь. Может быть, ты хотел бы…
— Я хотел бы, чтобы ты прекратил делать догадки не имеющие ничего общего с действительностью. — Джордан повернулся и пошел навстречу капитану.
— Увидимся завтра утром за завтраком, — громко проговорил ему вслед Грегор. — А сейчас мне надо отнести эти покупки твоим бедным подопечным.
Джордан выругался сквозь зубы: Грегор специально говорил так громко, чтобы капитан его услышал. Он намерен сделать так, чтобы голубка устроилась в гнездышке, которое он для нее приготовил, хочет того Джордан или нет.
3.
Солнце сияло на ярко-синей воде, отражаясь такими сверкающими бликами, что Марианне больно было на них смотреть,
— Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо спала. Повернувшись, Марианна увидела, что к ней подходит Джордан Дрейкен. Он был одет в строгий костюм, черный с белым, представлявший разительный контраст нарядной синеве воды.
— Достаточно хорошо. — Она помедлила и подчеркнуто добавила: — Ваше сиятельство. Он улыбнулся:
— В твоих интонациях особого сияния не чувствуется. Думаю, тебе следует называть меня Джорданом.
— Немыслимо, ваше сиятельство.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Сегодня я не нравлюсь тебе еще больше обычного. Я думал, это невозможно. — Он оперся локтем о перила. — В чем дело?
— Мне не нравятся герцоги.
— Уважительная причина. На твоем месте я думал бы так же. Но, уверяю тебя, я не Небров.
— Вы не на моем месте. Вы не можете знать, что я думаю, — Она гневно посмотрела на Джордана. — И откуда мне знать, что вы не такой же? Вам нужно то же, что и ему.
— И что именно?
— Власть. Разве не так?
— Не так. У меня и без того власти больше, чем мне хотелось бы. — Он заметил скользнувшую по ее лицу тень. — Именно это тебя и пугает, так? Ты думаешь, что я воспользуюсь своей властью, чтобы заставить тебя дать мне Джедалар.
— Не сомневаюсь, что вы пустите в ход любое оружие. Мама говорила, что наступит время, когда самые разные люди будут стремиться во что бы то ни стало заполучить его. Вот поэтому я и должна…
— Что? — спросил он, когда она оборвала себя на полуслове.
— Неважно. Это не имеет значения. Прищурившись, он смотрел на нее:
— Полагаю, это имеет огромное значение. Марианна попробовала отвлечь его от своей неудачной оговорки:
— Она была права, да? Вы готовы на все, лишь бы получить его.
Он устало кивнул:
— Да, это правда. — И поменял тему разговора: — Где Алекс?
— Грегор повел его знакомиться с капитаном.
— Вы оба позавтракали?
— Да.
Джордан насмешливо улыбнулся:
— Видишь, как я внимателен? Идеальный опекун двух невинных сироток.
— Я говорила Грегору, что это глупая мысль. Вы совсем не годитесь в опекуны.
— Я согласен — но Грегор непреклонен. Похоже, нам придется повиноваться.
— Почему? — Ей вдруг стало любопытно. — Что для вас Грегор?
— Он мой друг.
— Он говорит, что присматривает за вами.
— Одно время это так и было. Но ведь Грегор за всеми присматривает. Такой у него характер. — Он устремил взгляд на море и вдруг спросил: — Ты играешь в шахматы?
Она озадаченно посмотрела на него:
— Да. Я раньше играла с отцом.
— И прилично?
— Нет, не прилично. Очень хорошо. Он весело рассмеялся:
20 
