Последние отзывы

  21  

Да, жалко будет расстаться с Хетти Уонтадж, но, если ее муженек не успокоится, ничего иного не останется.

"В ближайшие выходные они приедут в Вокс погостить. Вот после этого и приму решение",— сказал себе герцог.

Принц намекнул ему, что хотел бы послезавтра приехать в Вокс и остаться там до понедельника. Во вторник принцесса Александра возвращается из-за границы. Герцог, естественно, понимал, чего именно от него ждет принц, поэтому включил в список приглашенных лорда и леди Брук.

"Хорошо бы провести четверг только в узком кругу'',— предложил принц.

"Отличная идея,— ответил герцог.

"А остальные пусть приезжают в пятницу,— продолжал его королевское высочество.— Уверен, что все будут рады принять участие в субботней охоте на куропаток".

"Я все устрою",— пообещал герцог.

Он решил не задерживаться в Лондоне, а сразу же отправиться в Вокс. Ему удалось получить отдельное купе в поезде на Суссекс. В соседнем вагоне ехали его курьер, который всегда сопровождал его в путешествиях, камердинер и два лакея, а также секретарь, присоединившийся к ним, как только стало известно, что его светлость не будет ночевать в Милверли Хаусе на Гросвенор-сквер. Он захватил с собой почту, накопившуюся в городском особняке герцога.

Герцог не проявил интереса к газетам, сложенным в аккуратную стопку, и не притронулся к еде, собранной заботливой рукой лондонского повара в корзину с герцогской короной. И паштет, и заливное из перепелов, и бараньи котлеты, и персики, доставленные из теплицы в Воксе, вызывали у него едва ли не отвращение.

Налив себе фужер шампанского, герцог откинулся на спинку дивана и устремил невидящий взгляд в окно. Он думал о Хетти: о ее теле, нежном и теплом, о ее руках, страстно обвивавшихся вокруг его шеи, когда они оставались одни. Какой радостью освещалось се лицо, когда он появлялся в ее кабинете! За несколько дней до отъезда в Шотландию им выпало несколько счастливых вечеров: лорд Уонтадж допоздна задерживался в клубе, и они были предоставлены сами себе.

Хетти, красота которой не отличалась таким совершенством, как у других женщин, удостоившихся внимания герцога, можно было назвать очаровательной. Она вносила в его жизнь приятное разнообразие, и ему меньше всего хотелось лишиться ее общества. Кроме того, он понимал, что отступить — значит проявить трусость.

— Черт подери, Уонтадж ведет себя как самый настоящий дикарь! — громко произнес герцог, уверенный, что, будь у него жена, он закрывал бы глаза на ее связи, при условии, естественно, чтобы это не становилось предметом всеобщего обсуждения.

Герцог столь глубоко погрузился в размышления, что забыл о почте и газетах. Письма так и остались нераспечатанными.

На станции его ждала карета с кучером и двумя лакеями. Он оставил лакея позаботиться о чемоданах, ружьях и прочем багаже и уехал.

Как всегда, панорама поместья подействовала на него успокаивающе. Замок был как бы частью его, и каждый раз, когда он возвращался домой, при виде этого восхитительного здания его сердце наполнялось гордостью.

Уже начали опадать листья с деревьев, дубы оделись в красно-желтый убор. Почувствовав волю, сентябрьский ветер весело носился над лужайками.

— Добро пожаловать домой, ваша светлость,— поприветствовал герцога дворецкий, встретивший его в просторном холле.

— Велите оседлать Самсона, я сейчас переоденусь и поеду на прогулку верхом,— ответил герцог.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Герцог стремительно взбежал по лестнице. Он был словно мальчишка, с нетерпением ждущий каникул. Его охватило страстное желание оказаться на залитых солнцем просторах, испытать на себе силу ветра и забыть обо всем, кроме Вокса. Встреча с мисс Уитчэм может подождать, думал герцог. Сначала он взлетит на Самсона, недавно приобретенного жеребца, и поскачет куда глаза глядят и только потом даст домоправительнице указания по подготовке к приему, пошлет за егерем и решит, как лучше расставить участников субботней охоты.

Пустив жеребца во весь опор, герцог поскакал в северную часть поместья.

"Там должно быть больше куропаток,— решил он,— там давно не охотились".

Горя желанием удостовериться в правильности своего предположения, он направил лошадь в лес. Толстый ковер опавших листьев и хвои, скрывший узкую тропинку, по которой давно не ездили, заглушал стук копыт.

Вскоре высокие деревья сменились подлеском, достаточно высоким, чтобы скрыть и лошадь, и всадника.

  21