Последние отзывы

  21  

— А тебя, я вижу, это не радует? Ты хочешь увидеть внешние проявления того, что творится в моей душе? — Юлия Сергеевна вскипела. Она совершенно не понимала настроения дочери. — Тебе нужны зрелища? Нужно было записать на пленку прекрасный момент отчаяния, когда один шаг с подоконника отделял меня от вечности! Ты об этом хотела услышать?

— Мама! — Наташа протянула к ней руки, не сдерживая слез. — Прости меня. Я не знаю, что говорю. Гони меня, я такая дрянь!

— Не нужно, — Юлия Сергеевна подошла к дочери, обняла ее. — Всем больно, никто не ожидал, что все сложится именно так. Но жизнь продолжается. Мы обречены на то, чтобы преодолевать невзгоды, обретать пресловутый жизненный опыт. Хотя, видит бог, мне было не скучно в той жизни, которую я вела. Я ни о чем не жалею.

— Совсем?

— Совсем.

— Так не бывает.

— Бывает, девочка.

Они проговорила еще около часа. Это был разговор обо всем и ни о чем. Юлия Сергеевна чувствовала усталость — общение с дочерью сегодня отняло много сил. Она ощущала немощь каждой клетки своего тела. Боясь показать это, Юлия Сергеевна попыталась уговорить дочь погостить еще, когда Наташа собралась домой. Но та категорически настаивала на том, что ей пора. Вызвав ей такси, Щеглова почувствовала облегчение. Еще несколько минут, и она останется одна. Как быстро она привыкла к этому состоянию.

Поцелуй на прощание, просьба к водителю вести машину поаккуратнее — и Юлия Сергеевна поспешила подняться домой. Она быстро закрылась на все замки, остановившись в коридоре, чтобы отдышаться. Со стороны могло показаться, что она убегала от преследователя. Да так оно и было: Щеголева убегала от самой себя. Она пыталась оказаться в ограждающем от всех и вся домашнем мире, забывая о том, что завтра, в понедельник, придется входить в обычный жизненный ритм. Нужно будет выйти на работу, общаться с сослуживцами и приготовиться к реакции окружающих на то, что она снова стала свободной женщиной.

Родителям она пока ничего говорить не будет. Благо, они в другом городе и не сразу разберутся в том, что Лева перестал подходить к телефону. Свекор и свекровь никогда не испытывали к ней теплых чувств, поэтому их реакция Юлию Сергеевну не интересовала и была предсказуемой. Они вообще вряд ли соблаговолят общаться с ней, бывшей нежеланной невесткой. Наверное, вздохнут облегченно. Только понравится ли им та, которую Лев очень скоро представит? Он не станет тянуть с этим, он старомоден и обязательно устроит смотрины перед походом в загс. Однажды его выбор не одобрили, но он был молод, горяч, бескомпромиссен и пожелал отказаться от общения с родными во имя любви. Это должна была быть любовь длиною в жизнь, а по сути — бесконечная, продолжающаяся в детях, внуках. Юлия Сергеевна вспомнила, что отношения с родителями Льва более-менее наладились после рождения Наташи. А сейчас расстояние между ними снова увеличивалось. Пока лишь со слов Щеголева, но со временем скупая, с четкими безликими формулировками официальная бумага будет служить этому подтверждением. Юлия Сергеевна нервно повела плечами — еще будет суд и масса неприятных вещей, которые способны отравить самые теплые воспоминания. Но она дала себе слово, что не позволит памяти стереть их, потому что их было немало. Они помогут ей выстоять, не потерять себя. Потому что она не могла перестать любить человека, с которым прожила двадцать лет, вырастила дочь, готовилась воспитывать внуков. Это навсегда связало их незримой нитью, разрушить которую по силам только самому безжалостному разрушителю — смерти. Но Юлия Сергеевна была уверена, что до этого еще очень далеко.

— Я хочу верить, что ты не держишь на меня зла, — голос звучал виновато, в глазах не было блеска счастливого человека, получившего желаемое. Осталась позади процедура развода, слова судьи, и теперь это были последние слова Льва, обращенные к ней. Казалось, он смертельно устал, жалеет о своем решении, и только мужская гордость не позволяет ему признаться в том, что он думает на самом деле. А может, Юлии хотелось видеть именно это?

— Если тебе так легче, то не держу.

— Как Наташа? Как малыш? — поспешно спросил он, боясь, что она повернется и исчезнет.

— Все замечательно. Они уже дома.

— Я навестил их в роддоме. Наташа запрещала мне делать это, но я не мог не приехать.

— Ты правильно сделал. Ведь это твоя дочь и внук.

— На кого он похож? — глядя в сторону, поинтересовался Щеголев.

  21