с удовольствием перечитала 
154 
Слезы блестели на глазах Лили, и слабая улыбка играла на ее губах, когда на экране телевизора медленно гасло ее изображение.
Голос комментатора сообщил:
– Преподобная Лилиан Грейс сегодня оставила деятельность проповедника. Тем временем расследование деятельности Фонда «Час Милосердия» продолжается. Как только она выпишется из госпиталя, что, возможно, произойдет на следующей неделе, ей предстоит ответить на вопросы следствия.
Лили выключила телевизор и откинулась на подушку.
– Ну как, что скажете? – спросила она.
– Да, – произнес Ник, – весьма волнующе.
Лили посмотрела на Валери.
– Ты такая спокойная. Я что-то неправильно сказала?
– Да нет. Ты сказала то, что было нужно сказать.
– Но тебе что-то не понравилось, – настаивала Лили.
– Да, – ответила Валери, – в твоем выступлении кое-что немного беспокоит меня. Ты вела себя спокойнее, чем я ожидала, более… профессионально. Особенно если принять во внимание, что ты, как я полагаю, действительно сильно огорчена.
Губы Лили задрожали.
– Знаю, и ничего не могу с этим поделать. Сибилла наняла массу инструкторов, они учили меня всем этим премудростям: как дышать, когда сделать паузу, когда улыбнуться, когда понизить голос, как придать ему задушевность… И я неплохо преуспела. Теперь все это само проступает на поверхность, словно я или Сибилла нажимаем потайную кнопку, и слова сами текут наружу. Я едва слышу их. Ты очень умна, Валери, ты заметила. Думаешь, и другие обратили внимание? Я хотела бы позабыть все, чему меня научила Сибилла, хочу снова стать самой собой… если смогу понять, что это такое. Хочу поступить в колледж, находиться в кругу сверстников, изучать мир и просто размышлять о различных вещах. Я не хочу, чтобы люди считали меня… ненастоящей. Сейчас на экране я была ужасной? Мне хочется, чтобы люди верили мне!
– Они поверят тебе, потому что хотят поверить, – сказал Ник. – Ты была очень хороша, а большинство людей не так проницательны, как Валери. Во всяком случае, главное заключено в словах, и мы восхищены ими. Думаю, тебе не следует беспокоиться.
– Пап, можно тебя на минуточку? – позвал Ника Чед.
Он стоял около двери, переминаясь с ноги на ногу.
Когда Ник приблизился к нему, он, понизив голос, спросил:
– Как ты думаешь, мама видела?
– Возможно. Не ты ли говорил мне, что она смотрит три телепрограммы одновременно?
– Да, но, быть может, не сейчас.
– Думаю, что именно сейчас. О чем ты думаешь, мой друг?
– Я подумал, может быть… ну, мне стало не по себе, понимаешь, думать, что она видит, как Лили говорит все это. Наверное, она одна: у нее нет друзей; и я подумал, что, может быть, ей очень тяжело от слов Лили, которую она очень любила и которой доверяла. Поэтому я подумал, может быть, понимаешь, потому что у нее никого нет…
– Хочешь поговорить с ней?
– Да, понимаешь, ей не с кем поговорить… просто хочу… быть рядом…
Ник прижал сына к себе, взъерошил ему волосы.
– И ты имеешь в виду не телефонный разговор. Ты хочешь поехать к ней в Мидлбург, верно?
Чед взглянул ему в глаза.
– Спасибо, пап.
– Знаешь, Чед, я не буду заходить к ней в дом.
– Да, не стоит, она просто с ума сойдет, если ты зайдешь. Мог бы подождать меня в машине? Я ненадолго. Мы с ней никогда долго не разговариваем, ты же знаешь.
– Да.
Ник подошел к Валери, сидевшей в кресле около кровати Лили.
– Чед хочет поехать в Мидлбург. Это займет, по меньшей мере, часа два.
– Я побуду с Лили, – мгновенно ответила Валери, – а вы оба поезжайте. Когда вернетесь, я буду здесь.
Ник наклонился и поцеловал ее.
– Спасибо, любимая.
Они с Чедом вышли из палаты, чтобы отправиться в Морган Фармс.
Все окна сияли. Дом Сибиллы выглядел празднично. Каждое окно походило на яркое, добродушное солнце; вдоль аллеи, ведущей к дому, светили фонари.
– У нее гости, – неуверенно проговорил Чед.
– Не думаю, – ответил Ник. – Не видно ни одной машины.
– Но…
– Мне кажется, ей не хочется находиться в темноте.
– А…
Ник припарковался недалеко от дома.
– Давай, иди. Побудь с ней. Торопиться незачем.
– Хорошо.
Чед открыл дверцу машины, но выходить не торопился.
– Как ты думаешь, она обрадуется мне?
– Не знаю, – ответил Ник. – Может быть, обрадуется, но не сумеет выразить свою радость. Может быть, ей будет стыдно за себя и тяжело сознавать, что тебе все известно. Мне кажется, тебе не следует ожидать, что она будет настроена дружелюбнее, чем обычно.
154 
