Глава седьмая

Как подкошенный, Юрий рухнул рядом с Дашей на диван, рванул на шее ставший вдруг тугим узел модно завязанного галстука, и долго молча смотрел на нее, не веря своим глазам. Она независимо ожидала, когда он придет в себя настолько, чтобы сказать хоть слово. Наконец, сделав несколько судорожных глотательных движений, он смог пробормотать:

– Это ты!

Она прохладно подтвердила:

– Да, как видишь! Какая забавная встреча!

Он чуть не подавился и гневно выпалил:

– Забавная?! Да я чуть с ума не сошел, разыскивая тебя весь этот ужасный год!

Она любезно поинтересовалась, вертя тонкими пальчиками изящный серебряный крестик, удобно устроившийся в ложбинке на груди:

– Зачем? Неужели так хотел отдать мне ту пачку долларов? Больше некуда было девать?

Его гнев моментально испарился, сменившись острым чувством вины. Захотелось нежно обнять ее, так, чтобы она поняла, как же ему ее не хватало, почувствовать всё ее хрупкое тело, но по холодно блестевшим золотистым глазам понял, что делать это крайне опасно. Во всяком случае, сейчас.

Постарался сдержаться и раскаянно произнес, просительно протянув к ней руку:

– Я очень виноват. Поверил одному хвастливому дураку и попал в глупое положение.

Даша искоса посмотрела на него, всё также крутя в пальцах поблескивающий крестик.

– Как его зовут?

Он нехотя признался:

– Толик.

Она свела брови в узкую тонкую линию, припоминая.

– Анатолий. Помню одного такого за пару месяцев до твоего первого визита в санаторий. Холеный такой, важный. Был абсолютно уверен, что никто из женского нестойкого полу отказать ему, такому неотразимому, не сможет. Очень оскорбился, когда я сказала ему простое слово «нет». И что же, он заливал, что спал со мной?

Юрию стало не по себе от предельно откровенного вопроса, но он честно ответил: «Да».

Она покивала головой каким-то своим невеселым мыслям.

– И сколько же он, по его словам, заплатил мне за ночи неземной любви?

Юрий с трудом выговорил сквозь стиснутые зубы:

– Тысячу баксов.

– А ты предложил две? – она восторженно всплеснула руками. – Щедрый ты, однако, и благородный!

У Юрия на щеках появились багровые пятна. Он подвинулся ближе и горячо выговорил, положив руку на ее безвольно лежащую на плотно сдвинутых коленях ладонь:

– Я ужасно виноват, но я прошу прощенья!

Она саркастично засмеялась, свернув белыми зубами и брезгливо, двумя пальцами, переложив его ладонь на диван.

– Как все просто! Как в детском саду: набезобразничал, быстренько извинился перед воспитательницей, и можно с чистой совестью баловаться дальше!

Он с тревогой посмотрел на нее. Эта новая Даша ему была не знакома, и даже пугала равнодушием и злой ироничностью. Тепла, которое так привлекало его раньше, не было и в помине.

Осторожно замер, не зная, как себя вести. Боязливо, как будто полз по тонкому льду, спросил:

– Даша, почему ты развелась с мужем?

Она посмотрела на него и нахмурилась. Откуда он узнал? Мужчина настойчиво повторил:

– Почему, Даша? Неужели из-за меня?

Она нехотя пояснила, отвернувшись от него и поглаживая приятную на ощупь шелковистую кожу дивана:

– Нет, больно много чести. Просто Валерий встретил другую, и весьма успешно сделал ей ребенка. Теперь живет с ней.

Юрий в изнеможении провел руками по лицу, начиная понимать, что же произошло тогда.

– Ты узнала об этом в ту ночь?

  62