58 
Любаша пыталась пробудить в нем желание, но добилась обратного эффекта: ему сразу захотелось сбежать, чтобы не нарываться на неприятности. Спросил, не отходя от порога, готовясь недостойно смыться при малейшей опасности:
– Так что случилось?
Люба пошла в комнату, изящно вышагивая по ковру босыми ступнями, тихо бросив через плечо:
– Ты прекрасно знаешь, что под порогом не говорят.
Пришлось сбросить куртку на стоявшую в прихожей банкетку и пойти следом. Сев на мягкий кожаный диван, с некоторым стеснением подумал, сколько же раз он занимался с ней любовью на этом самом месте.
Видимо, Любаша подумала о том же, потому что он поймал ее пристальный взгляд, устремленный на его губы. Он поморщился, но промолчал, боясь спровоцировать ее на необдуманные поступки. Его огорчили темные тени у нее под глазами и тоненькая сеточка голубоватых вен, выступившая на виске. Ему показалось, что она похудела и осунулась, и он насупился, не желая признавать своей в том вины. Он же вел себя честно, сказав ей обо всем, и не его вина, что Люба принимала их связь за что-то слишком серьезное, за что-то такое, к которому он не хотел иметь никакого отношения.
Она подошла к бару и замерла, не зная, что предложить. Юрий был слишком напряжен и недоволен и она боялась неверным словом усугубить его досаду.
– Выпьешь?
Автоматически протянула руку к початой бутылке настоящего шотландского виски, от которого Юрий никогда не отказывался, но он раздраженно рявкнул:
– Нет! Ты прекрасно знаешь, что я за рулем!
Она вздрогнула. В этом раздраженном возгласе ей послышались похоронные колокола по своей напрасной любви. Но она закусила губы и настойчиво сказала себе: пока он здесь, еще не всё потеряно. Ей достаточно приложить профессиональный опыт, и у нее всё получится. Надо просто мобилизоваться и рассматривать этот эпизод как проверку квалификации.
Он закинул нога на ногу и снова подозрительно спросил:
– Так что ты хотела мне сказать?
Люба села рядом, очень близко, намекая на их интимные отношения, и медленно провела пальчиком по его рукаву, забираясь всё выше. Он, напрягшись, хотел отдернуть руку, но стерпел, подумав, что будет похож на пугливую барышню. Не встретив сопротивления, она взбодрилась, взяла его ладонь и положила на свою трепещущую под тонким шелком грудь. Раньше от одной только мысли о том, что под тканью нет никаких преград, у него закипела бы кровь, и он, не колеблясь, опрокинул ее на диван. Теперь же он вытянул свою руку из-под ее пальчиков, скромно, как монахиня, уложил ее на свои колени и возмущенно проговорил, целомудренно отшатнувшись в дальний угол дивана:
– Ты что, соблазнить меня решила?
Она тихо, обольстительно рассмеялась нежным серебристым смехом и согласилась:
– Ну конечно, дурачок!
Скинув кимоно, с шуршанием скатившееся на пол, прильнула к нему всем горячим телом, не давая отстраниться. Юрий почувствовал, как его слабая плоть против воли откликается на этот страстный призыв. А что, один-то разок? Напоследок? Никто же не узнает? Искушение было так велико, что в ушах зашумела кровь и воздух стал тяжелым и плотным и никак не загонялся в легкие.
Но вместо того, чтобы отдаться инстинктам и прижать ее к себе, как она и хотела, отстранил соблазнительное тело и встал. Морщась от неловкости ситуации и неприятной ломоты внизу живота, мягко, но непреклонно сказал:
– Люба, я снова тебе повторяю: я тебя не люблю! Нам было хорошо вместе, но все кончилось, пойми это. Ты так хороша, что без труда найдешь мне замену. А я люблю другую женщину и собираюсь на ней жениться. Изменять я ей не буду. Ни с кем.
Она схватила с пола кимоно и замерла в неудобной позе, комкая его в руках. В больших измученных глазах, устремленных на него, застыла боль.
– Ты шутишь?
Он огорченно вздохнул, пробормотал:
– Извини! – и вышел, захлопнув за собой дверь.
Ему показалось, что в дверь стукнуло что-то тяжелое и гулко разлетелось вдребезги. Этот звук придал ему ускорение, и он, как ошпаренный, выскочил из подъезда под любопытными взглядами охранников. Придя домой, сердито скинул куртку. Взгляд упал на примелькавшийся помпезный календарь, украшавший прихожую. Напечатанная на листке полуголая красотка напомнила ему Любашу и он сердито сорвал постер, скомкал и выбросил. Стало легче, будто перевернул страницу собственной жизни.
Потоптался на месте, прикрыв глаза и стараясь включить интуицию, дабы определить, когда ехать в санаторий к Даше. Интуиция нахально молчала, не желая брать на себя невыполнимые обязательства. Логика тоже дала сбой. Тогда он решил поручить все случаю.
58 
