Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
133 
– Ах, Уинтер, прости меня!
– Я ждала, что ты приедешь ко мне после ее смерти.
– Я бы приехал, если бы знал – если бы мог представить, – что ты ждешь. Но я верил, что ты знаешь. Я думал, что совсем ничего для тебя не значу.
– Я так скучала по тебе все те годы…
– Я тоже скучал по тебе… все те годы.
Уинтер услышала тихий звук, колебание воздуха, которое может услышать только мать, но когда подняла глаза, поняла, что и Лоренс услышал.
– Мне надо…
– Можно пойти с тобой?
– Да.
Уинтер повела его в то крыло дома, где в чудесных комнатах, отделанных Эллисон, жили они с Бобби.
– Это моя любимая часть дома, – сказал Лоренс.
Уинтер уставилась на серьезного, обаятельного мужчину, который не был ее отцом, но был так похож на нее!
– Моя тоже.
Бобби проснулась и ворковала, желая видеть Уинтер, недоумевая по поводу непонятного отсутствия матери.
– О! – выдохнул Лоренс. Он взглядом попросил у Уинтер разрешения и бережно вынул малышку из колыбели, из которой столько раз вынимал Уинтер. – Кто ты?
– Ее зовут Бобби.
– Здравствуй, Бобби. Ты очень похожа на свою мать в этом возрасте.
– Нет. Я была уродливым младенцем, уродливым ребенком, – напомнила ему Уинтер.
– Да? Я этого не помню. Ты казалась мне очень красивой. – Слова Лоренса причинили боль, слишком свежи были раны у обоих, поэтому он понес Бобби к французскому окну, которое открывалось на террасу вокруг пруда с рыбками. – Мы часами сидели тут, Уинтер, мы с тобой. Ты любила наблюдать за рыбками.
– Правда? – Ничего удивительного, что это место было ее святилищем! На этом месте в первый год своей жизни она чувствовала себя в безопасности, счастливой и любимой.
– Ты смеялась, когда они плескались, и хихикала, когда они ели из твоих крохотных ручонок.
Лоренс и Уинтер сели на краю пруда. Лоренс держал Бобби, нежно, с любовью, как когда-то, должно быть, держал Уинтер. Бобби очень заинтересовалась низким голосом, сильными руками и теплом, но еще она проголодалась.
– Есть хочешь? – ласково спросила Уинтер, забирая у Лоренса внезапно забеспокоившуюся дочь. – Мне… мне надо ее покормить.
Лоренс поднялся.
– Я…
– Не уезжай. Я хочу сказать…
– Я подожду внизу. Я не уеду, Уинтер. Я не хочу уезжать. Корми не спеша эту голодную малышку. Я никуда не уеду.
Лоренс ждал Уинтер и Бобби в просмотровой комнате. Через полчаса они присоединились к нему в персиковой комнате с мягкими креслами.
– Я проводила здесь многие часы, смотря фильмы, – сказала ему Уинтер.
– Я тоже, а ты сидела у меня на коленях.
– Ты больше, чем она, ценил эти сокровища, да?
– Да, – тихо ответил Лоренс и нежно взглянул на Уинтер. «Эти сокровища и самое большое сокровище… тебя».
Уинтер улыбнулась ему сквозь слезы.
– А в Лорелхерсте у тебя есть такая комната? – наконец спросила она.
– Да, – ничего не подозревая, ответил Лоренс и тут увидел искорку в сияющих фиалковых глазах. – Уинтер…
– Они принадлежат тебе. Ты должен был забрать их, когда уходил отсюда. – «Точно так же ты должен был забрать и меня!»
– Нет, Уинтер.
– Да! – Уинтер засмеялась. – Я отправлю их тебе, хочешь ты этого или нет! Я быстро найду самых лучших перевозчиков и позабочусь о страховке.
– У тебя есть много других забот.
– На самом деле нет. Мы с Бобби очень любим звонить по телефону. Она любит тянуть за провод! Правда. Значит, решено.
– Спасибо.
Уинтер, Бобби и Лоренс провели в просмотровой комнате целый час, потом пошли на кухню пить чай.
– Ты не спросила меня о своем настоящем отце, Уинтер.
– Да, я… – «Ты мой настоящий отец!»
– Я не знаю, кто он. Думаю, и Жаклин не знала.
Уинтер подавленно кивнула.
– Я любила ее, даже несмотря на то что она была не самой лучшей матерью, – спустя несколько мгновений прошептала Уинтер.
– Я тоже любил ее, Уинтер. Я хотел сделать ее жизнь счастливой, но ей было недостаточно того, что я хотел дать. Жаклин всегда искала чего-то большего… большего волшебства, большего очарования, большей любви. Думаю, она находила это, ненадолго, в фильмах, в которых снималась, когда на какое-то время могла быть другим человеком, но возвращение в обычную жизнь оказывалось для нее сокрушительным ударом.
Лоренс держал Бобби, пока Уинтер заваривала чай.
– Уинтер, расскажи мне об отце Бобби.
– Я ему не нужна. Он недостаточно меня любил.
– Ты всю жизнь думала так обо мне и ошибалась. Ты уверена насчет него?
133 
