Последние отзывы

  95  

– Что ты хочешь сказать, Машуня? – выдавила из себя Алиса. Она видела неподдельный испуг, поселившийся в зеленых глазах подруги, но не могла до конца осознать то, на что она так прозрачно намекнула.

– Я беременна, – тихо сказала Марина. – Это стало для меня такой сногсшибательной новостью, что я до сих пор нахожусь в состоянии невесомости. Не думала, что это происходит так скоро.

– Объясни по порядку.

– Какой, к черту, порядок! Это настолько не вовремя! Мне не нужен этот ребенок, он разрушает все мои планы. Я только начала жить так, как должно. Я не могу сейчас становиться матерью, понимаешь?

– Нет.

– Да кому я буду нужна такая красавица писаная, да еще с ребеночком? – Марина покачала головой. – Это ужасно, почему так случилось?

– Ты так говоришь, будто будущему отцу ничего не известно или он отказывается от тебя. Объясни, пожалуйста, – Алиса не могла поверить, что они обсуждают такую тему. Это не могло быть правдой, это не могло произойти с Мариной. Не с ней, она так настрадалась за свою недолгую жизнь! – Он знает, что ты в положении?

– Нет и не должен узнать.

– Почему? Сладко – вместе, а горько – врозь?

– Это моя проблема и я уже знаю, как решу ее, – Марина сдавила виски руками. – Ой, Лялька, не знаю, зачем я тебе все это говорю. Ни с кем не могла поделиться, поняла, что только тебе скажу, да и то не всю правду.

Алиса пристально посмотрела на подругу. Марина казалась такой беззащитной, так хотелось обнять ее, успокоить, придать уверенности и переубедить, заставить изменить свое решение.

– Машенька, милая, ты не понимаешь, что задумала. Пойми, в тебе зародилась жизнь. Не смей посягать на нее, слышишь? – Алиса сдвинула брови и крепко сжала руку Марины. – У тебя есть я, мои родители. Неужели ты думаешь, что осталась со своими проблемами одна?

– Но ты же осталась? – зло ответила Марина, резко выдергивая руку. – Хотя что тебя может выбить из колеи? Твой муж парализован, а ты при полном макияже, от тебя духами пахнет, волосы уложены!

– А как я должна, по-твоему, выглядеть? Ты думаешь, я делаю это для себя?

– Для кого же еще! Ты несгибаемая, железная леди! Ведь ты у нас принцесса была и королевой стала, такая всемогущая, а я, кто я такая – начинающая парикмахерша, без году неделя, десяток клиентов, присматривающихся к каждому моему движению. Где была ты все это время? Погружалась в свою сказочную жизнь, и каждый раз то одно, то другое мешало нам общаться, как прежде!

– Остановись! Ты не то говоришь.

– Не округляй на меня свои прекрасные миндалевидные глазки! Я отвечу за тебя – у каждого свои проблемы. Я на время забыла, что мы живем в разных измерениях. И прости, что я по старой памяти решила поделиться с тобой своими… – Марина не договорила, поднялась и быстро вышла из кухни.

Она вбежала в гостиную, сбросила халат и начала одеваться дрожащими руками. Она ругала себя за то, что явилась сюда. Что она хотела услышать? Какие слова могли бы изменить то, что случилось? Она понимала, что время идет и нужно поскорее определяться с выбором, но в том-то и дело, что это выбор давался так трудно. Она не могла оставить ребенка и избавиться от него не могла. Хотелось закрыть глаза, открыть их и понять, что не было в ее жизни того вечера. Не было Вадима, не было отчаянного обладания, не могло быть… Какая нелепость, что она носит в себе ребенка, зародившегося от первой, единственной и совсем не желанной близости с мужчиной. Она не в состоянии признаться Алисе в этом. Трудно было представить ее реакцию на подобное известие. Пока она смотрит на нее с жалостью, пытается утешить, помочь. Конечно, она хочет помочь, ведь не могла же она за какой-то год забыть все то, что связывало их с детства. Столько радости и печали разделили они пополам, и становилось так легко – как же это было давно, словно в другой жизни. А сейчас все по-другому, на ином уровне, и не становится легче от того, что поделился своей бедой. Это можно было понять не приезжая, не пытаясь вернуть прошлое, не цепляться за тонкую чудесную спасительную соломинку. Чуда не будет…

Марина злилась на себя и решила поскорее убраться из этой вдруг ставшей ненавистной квартиры, пока с ее языка не сорвались слова еще более обидные. Она успела надеть платье и пригладить взъерошенные волосы, когда в проеме двери ее остановила Алиса.

– Сядь и не пори горячку! – властно сказала она, подталкивая Марину к креслу. – Села, отдышалась, пришла в себя? Беременность лишила тебя разума, что ли?

  95