72 
– Вы знаете, где он? – напрямик спросила его Диана. Стоук смерил ее изучающим взглядом, будто знал, чем Диана с Джеймсом занимались в Хейвене.
– Вы необычайно красивая женщина, леди Уэрдинг. В свое время мы с Ардмором жестоко подрались бы за такую.
– То есть вы советуете мне забыть о нем?
– Я хочу сказать, что лирические, слезные прощания – это не про него.
– Джеймс говорил мне, что вы были лучшими друзьями, а потом – заклятыми врагами. Но похоже, вы совсем его не знаете.
– Хм… леди Уэрдинг, вы очень и даже слишком хороши для Ардмора. – Он взял ее руку. – Да, из-за вас мы бы точно вступили в схватку.
– А как дела у вашей жены, лорд? – сладко спросила Диана.
Его лицо просветлело, как небо после долгой бури. Он расплылся в счастливой улыбке.
– Вы знаете Александру? – спросил Стоук, будто страстно желая поговорить о ней.
– Виделись однажды. Вряд ли она меня вспомнит.
– Леди Уэрдинг, вас невозможно забыть. – Он поднес ее руку к губам. – Сегодня вечером в своем письме я передам ей от вас привет.
– Спасибо, вы очень добры, – сказала Диана. – Всего хорошего, лорд Стоук.
Он еще раз выразительно сверкнул глазами и улыбнулся:
– До свидания, леди Уэрдинг.
Развернувшись, Диана услышала, как он тихо добавил:
– Черт возьми, точно подрались бы!
– Почта, мадам.
Экономка адмирала Локвуда положила письма рядом с тарелкой Дианы. В это утро они с Изабо сидели в столовой вдвоем – отец отправился завтракать в гости.
Диана планировала сегодня же ответить наконец всем, кто ей писал, хоть их было не так много – только старые друзья отца. У нее даже была идея послать письмо сестре Джеймса, Онории – рассказать, что встретила ее брата, а теперь он исчез. «Но вдруг он уже в Чарлстоне, – думала она, перебирая вновь прибывшую почту. – Тогда Онория сочтет это письмо грубым вторжением в их жизнь». Диана вздохнула. С другой стороны, и отправлять письмо было некуда – Джеймс не оставил своего адреса.
Она добралась до листка кремового цвета, сломала печать и прочла. Послание было очень коротким и сжатым, а внизу подпись: «С огромным почтением Александра Стоук».
Сердце екнуло. Диана вернулась к началу и внимательно перечитала письмо:
«В нерешительности направляю Вам это храброе послание, леди Уэрдинг, но мой муж сообщил мне, что встретил Вас в адмиралтействе, и все, что мне казалось непонятным, наконец-то обрело смысл. По этой причине я и решила обратиться к Вам. Мы повстречались три года назад в доме леди Фитерстоун, где нас друг другу представил адмирал Хейвс. Вы знали меня как миссис Аластер, теперь я леди Стоук. Полагаю, у меня есть информация о нашем общем знакомом, и если Вы понимаете, о чем идет речь, буду рада видеть Вас в летнем доме Стоуков в Корнуолле, рядом с Ньюквеем.
P.S. Если перед отъездом из Лондона Вы столкнетесь с моим мужем, пожалуйста, не говорите ему об этом письме. Я все объясню потом».
Диана читала, вдумываясь в каждую фразу. Ее озадачила настойчивость, с которой леди Стоук описывала, где и как они познакомились – целых два предложения, что было очень странно.
– О Боже…
Она бросила письмо на пол и кинулась в отцовский кабинет, достала карты и, разложив их на столе, принялась изучать Южную Англию и Корнуолл. Точно, Ньюквей, вот он – на побережье перед Атлантикой, примерно в пятидесяти милях от Плимута. Это место кишело контрабандистами.
Она зажмурилась. Джеймс пропал… лорд Стоук только что вернулся из Пруссии и теперь отправляется на Нормандские острова, не заезжая домой… леди Стоук просила не говорить мужу о письме… Джеймс ненавидит лорда, но с уважением и признательностью относится к Александре…
Диана быстро положила карты обратно на полку. Затем написала отцу записку и, в спешке упаковав вещи для себя и Изабо, наняла карету в Корнуолл.
Глава 18
Леди Стоук, бывшая Александра Аластер, усадила сына рядом с собой на диван.
– Алекс, что ты ел? – пожурила она его.
Малыш, похоже, был страшно доволен инородной липкой массой, рассредоточенной по всему лицу, к которой вдобавок пристали пылинки. Его сестра-близнец Шарлотта все еще была на улице и, вне сомнений, выглядела еще хуже.
Недавно Алекс и Шарлотта отпраздновали свой первый день рождения. Оба учились ходить с таким рвением и скоростью, что пришлось объединить усилия Александры, ее приемной дочери Мэгги, няни, экономки и двух лакеев, чтобы угнаться за непоседами. Грейсон постоянно твердил, что Алекс уже выговаривает «папа», но даже Александра, самая терпеливая мать на свете, не могла разобрать ни слова из потока звуков, произносимых что одним ребенком, что другим.
72 
