44 
– Ты думаешь, она бы могла? Но как? Риона чужой веры, но их бог запрещает убивать ближних! – неожиданно вступилась Силкисив за ненавистную ей соперницу.
– После договорим, – вполголоса прервал жену Олег. – Сейчас только слушай и не перечь моим словам, какую бы чушь я тут ни нёс!
– Это они, – кивнула Силкисив, смахивая предательскую влагу с пушистых ресниц.
* * *
– Ты звал меня, Одд? Я пришла, – молвила Риона на понятном им наречии, едва показалась в дверях.
За спиною княгини маячил верный Гудмунд, а дальше в тёмных силуэтах угадывались варяги, мрачные, могучие, непоколебимые.
– Да, Ольвор, я хотел видеть тебя, – ответил Олег, называя её истинным, совсем уж было позабытым именем на том же языке, и глянул вопросительно на Силкисив.
Та кивнула, этот язык она разумела с детства.
– Но для этого вовсе не надо было присылать за мной вооружённых до зубов головорезов, – продолжила Риона, приблизившись к мужу и слегка наклонив гордую голову, если не в знак покорности, то хотя бы расположения.
Гудмунд, отдав сопровождавшим варягам распоряжения, вошёл следом и накрепко закрыл дверь.
Дочь скоттов затравленно оглянулась, но Олегов брат не удостоил её взглядом, обошёл и встал возле князя.
– Ну что же, всё по-семейному, – проговорил тот, предлагая всем сесть. – Я пригласил вас троих, дабы не выносить сор из избы, как говорят здешние словене. Если мы решим это промеж собой, то никому иному знать подробностей не обязательно.
– Так и следует поступать в семье, – согласилась Риона, пристально разглядывая младшую княжью жену. – Но мне хочется пить. Так не прикажешь ли, Одд, позвать сюда мою служанку, чтобы она принесла славный добрый сидр…
С тех пор как кульдей Ултен обучил местных справляться с урожаем диких яблок, этот напиток живо распространился по всей западной Славии, а с мёдом он был просто на диво животворен…
Хотя и точно по всем кологодным приметам настало время этого веселящего кровь и душу пития, Олег покачал головой:
– Служанку твою, коли прикажу, приведут. Но больно речи иноземной обучена, прослышит, о чём наш разговор. Бабий волос длинен, как и язык, да ум короток.
– Доглядчицу твою уже каты пытают, – хмыкнул Гудмунд поперёк вкрадчивой и размеренной речи брата.
Тот поглядел укоризненно, вздохнул.
Риона ойкнула, вскочила, но осела на скамью под властным взглядом мужа.
– Хотелось бы верить, что девка твоя по недомыслию у дверей подслушивает и по дурости слух несёт, – пояснил Олег.
– На всё твоя воля… – прошептала Риона.
– Моя! – воскликнул Олег. – А не господина твоего распятого! Моя воля. Хочу – казни предам. Хочу – помилую. Ты в глаза дочери посмотри, дочери Рюрика убиенного! Милосердие? Заповеди?! Врёте сами себе – вы ещё худшие варвары, чем мы!
Силкисив непонимающе глянула на Олега. Обычно невозмутимый, даже холодный, сейчас он светился праведным гневом, готовый испепелить, изничтожить несчастную Риону, вся провинность которой лишь в том, что почитает иного вседержителя, в том, что родила дочку, но не наследника.
Риона побледнела, перекрестилась, потом всплеснула руками – но горькие предательские слёзы потекли по впалым щекам.
– Признавайся же, как в исповедальне попу, с кем супротив великого князя и жены его умышляла! – прорычал Олег, подступая к Рионе, тщетно пытавшейся скрыть очи за тонкими перстами. – Рассказывай, как с ворогом сносилась. Сама не выдашь – поверенная твоя всё на дыбе изложит, в том не сомневайся!
– Всех оставшихся в городе скоттов мы… пересчитали, – встрял Гудмунд. – Одного не хватает, монаха, что был при княгине. Говорят, что с Розмичем отбыл на Жедановой лодье.
– Это святой человек, он ни в чём не виновен! – заступилась княгиня за Ултена. – Да и вся моя вина лишь в том, Одд, что ты меня не любишь и не любил никогда.
Силкисив покраснела и поднялась.
– Это не для меня, Олег! Вы уж как-нибудь сами тут… разреши мне уйти.
– А о том, кто моего друга и отца твоего потравил, знать не желаешь? – спросил он, бледный, как сама смерть. – Гудмунд, прикажи, пусть приведут пленника. И Мизгиря пригласи. Он, чую, уже внизу дожидается.
* * *
Мизгирь вошёл первым, поклонился поясно Олегу с Гудмундом. Положил поклон и жёнам княжеским. Силкисив не была столь надменной, как Риона, и благосклонно кивнула волхву.
Олег указал ему, чтобы встал по левую руку. За правым плечом высился брат. Женщины оставались в глубине горницы, но смотрели во все глаза.
44 
