Последние отзывы

  32  

Разумеется, и сегодня график пошел насмарку: все утро пришлось разбираться с заполошной вдовой священника, но работа есть работа, и Маркус изо всех сил старался нагнать упущенное. Что до Адамса, то он опять проштрафился, принял приглашение леди Морли на охоту, в которой Маркус вовсе не собирался участвовать. Маркус молча посмотрел на секретаря.

– Мистер Адамс!

– Да, ваша светлость? – Молодой человек тяжело дышал, словно загнанная на охоте лисица.

– Пожалуйста, извинитесь перед леди Морли и напишите, что неотложные дела лишают меня удовольствия присутствовать на охоте.

Адамс нервно кивнул:

– Да, сэр. Я объясню, что это моя ошибка…

– Ни в коем случае! – «Господи, хоть бы Коул побыстрее выздоровел!» – Это будет неучтиво. Дама не должна узнать, что я по ошибке принял ее приглашение. Просто напишите, что я сожалею, и никаких лишних слов.

Пожалуй, последняя фраза прозвучала чересчур резко: Адамс даже побледнел, отчего Маркусу захотелось, чтобы он вообще куда-нибудь исчез. Без сомнения, Адамс опять что-нибудь напортачит, и в итоге придется переписывать письмо. Зачем в таком случае секретарь, если от него никакого толку?

Адамс снова кивнул и перетасовал кипу бумаг. Несколько листов упали на пол, и Адамс нагнулся за ними, выронив еще больше бумаг.

– Извините, ваша светлость, – пролепетал он. – Прошу прощения…

В этот момент раздался стук в дверь.

– Войдите! – крикнул Маркус и устало потер лоб, размышляя, как поступить: уволить секретаря прямо сейчас или подождать, пока он разберет почту.

Его раздумья прервало легкое покашливание – на пороге стояла его «супруга». Хорошо хоть свое серое шмотье она уже скинула: Маркус не любил женщин в блеклых платьях, особенно если они обладали смазливыми личиками. Эту, как ни странно, Бог лицом не обидел, а синее платье простого покроя, сидевшее на ней как влитое, выгодно оттеняло цвет ее лица. Черные кудряшки она собрала сзади, открыв шею и плечи, прекрасные, несмотря на отсутствие украшений. Вот только взгляд ее, к сожалению, ничуть не изменился – в нем горел прежний вызов.

– Можно вас на два слова, сэр? – осторожно спросила она.

Адамс вскочил на ноги, разбрасывая письма и приглашения. Минуту он взирал на Ханну с немым изумлением, затем отвесил такой поклон, какой и при дворе-то нечасто увидишь.

Маркус возмущенно прикрыл глаза.

– А ну успокойся, Адамс.

– Простите ради Бога, – пролепетал секретарь.

– Потерпите пару минут, – бросил герцог. – Впрочем, лучше идите в библиотеку, я скоро туда подойду.

– Хорошо. – Ханна присела в реверансе. – Простите за вторжение, милорд.

– Нет, останьтесь, – неожиданно приказал герцог, едва Ханна двинулась к двери. – А ты, Адамс, оставь нас на минутку.

Секретарь, нервно улыбаясь, вышел, громко хлопнув дверью. Ну что за человек: простейших правил запомнить не может!

Маркус бросил ледяной взгляд на незваную гостью.

– У вас что-то важное? – Он откинулся на спинку кресла:

Ханна пожала плечами. Пусть перед герцогом дрожит секретарь, а она не собирается.

– Если на вас не действуют разумные доводы, – решительно начала она, – может, вы хоть деньги пожалеете? Розалинда настаивает на покупке нарядов, которые, разумеется, подошли бы герцогине, но мне они ни к чему. Если вы немедленно не вмешаетесь, она истратит на это уйму ваших денег, возможно…

Ханна понятия не имела, сколько стоит шелковое платье, не говоря уже об отороченных мехом плащах и бархатных туфельках, о которых с энтузиазмом щебетала Розалинда.

– А что, у вас есть возражения? – Выражение лица герцога не изменилось.

– Они имеются у вас. Мыслимо ли, столько денег на ветер выкинуть!

Маркус усмехнулся.

– Это не ваши деньги. Отчего же вы так волнуетесь?

– Оттого, что я не могу ее больше обманывать! Розалинда уже обсудила со мной предстоящий бал и то, что сначала она накупит платьев, а потом станет скупать орхидеи. Но это все мелочи по сравнению с роскошной свадьбой, которую она намерена устроить! – Ханна была так зла, что ее начало трясти.

Герцог вздохнул и раздраженно уставился на нее.

– Пусть Розалинда с Селией тратят, сколько хотят. – Он произнес это медленно, словно беседовал со слабоумным ребенком. – Это мои деньги, мой дом и мое семейство. А вы делайте вид, что вам это нравится, или, если хотите, дуйтесь – мне все равно. Но предупреждаю: они ни в коем случае не должны узнать правду. Даже не думайте сообщить им, как все обстоит на самом деле, а если будете на меня давить, я дам такой отпор, какой вам и не снился.

  32