очень нудно 
110 
Лили осторожно взяла чек.
– Значит, вы не посадите меня в тюрьму? – робко спросила она.
– Нет. Но помни: все могло закончиться куда хуже. Это тебе урок – больше не искушай судьбу.
– Что вы, мадам! – Лили осторожно взглянула на чек: увидев, на какую сумму он выписан, она широко раскрыла глаза и, поднявшись со стула, поспешно запихнула бумажку в карман передника. – Спасибо, мадам. Спасибо, ваша светлость. Я больше никогда… я…
– Все, довольно, – прервал Маркус, и Лили поспешила удалиться.
Ханна долго смотрела вслед служанке: ей очень хотелось верить, что она поступила правильно. Лили обманула ее, но ведь она сама тоже долго притворялась герцогиней Эксетер; имеет ли она после этого право осуждать других за ложь? К тому же Лили фактически спасла ее дочь, поэтому Ханна не хотела лишать ее свободы.
Повинуясь душевному порыву, она обернулась к Маркусу:
– Спасибо тебе.
Он поднял бровь.
– За что?
Ханна улыбнулась.
– Ты знаешь.
Маркус усмехнулся.
– Вероятно, ты имеешь в виду прошлую ночь…
– Вот негодник! – Ханна рассмеялась. – Вовсе не за это, а за то, что отпустил Лили с миром.
Герцог пожал плечами.
– Бентли дурачил куда более проницательных людей; я и сам никогда бы не заподозрил, что он способен придумать такую схему, тем паче привести ее в исполнение. Так что пусть в тюрьме гниет Бентли, а не девушка, которая поверила в красивую сказку.
– Ты прав, но все равно спасибо.
С минуту герцог молчал, потом уголки его губ дрогнули.
– У тебя очень доброе сердце. Редли, Дэвид, Лили… Всем ты даруешь прощение.
– Перестань! – Ханна покачала головой.
– Даже мне. – Голос Маркуса стал серьезным, и Ханна вскинула на него взволнованный взгляд. – Вначале я был с тобой ужасно груб, и теперь прошу простить меня.
– Чего уж тут, я тоже ведь не сахар.
Ханне невольно вспомнилось все, что она наговорила Маркусу и что о нем думала прежде. Хотя, как правило, ее возмущение было справедливым, но все равно не стоило выходить из себя и давать волю гневу.
– Со мной тогда нельзя было иначе. – Маркус вздохнул. – Я даже рад, что ты ко мне не подлизывалась.
Ханна недоуменно захлопала ресницами.
– Тогда бы я решил, что ты хочешь стать настоящей герцогиней. После истории с Сюзанной… – Он смущенно отвел глаза. – Я привык, что все женщины лгут, чтобы добиться желаемого. Если бы ты была ко мне добра, я решил бы, что ты играешь, хочешь, чтобы я растаял от нежности и попал в твои сети.
Ханна осуждающе покачала головой:
– Не понимаю я этих лондонских дам!
– Я тоже, – охотно согласился Маркус.
В это время раздался стук в дверь, в комнату вошла Розалинда.
– Я поговорила с Селией, а Молли сладко спит. Ну как, все утряслось?
Маркус переглянулся с Ханной, и она улыбнулась. Действительно, похоже, все наконец пришло в норму, братья-близнецы помирились, Бентли и его сообщники угодили за решетку, а с Дэвида сняли все обвинения. Молли мирно посапывает под боком у Селии, и никто серьезно не пострадал.
– Видишь ли, Розалинда, – медленно произнес Маркус, – нам осталось решить один жизненно важный вопрос.
– Какой еще вопрос? – Ханна встревоженно взглянула на мужа. – Неужели Дэвид?..
– Нет, к Дэвиду это не имеет ни малейшего отношения. Просто я должен сделать одну вещь, требующую осторожности и такта.
Вдруг Розалинда лучезарно улыбнулась и захлопала в ладоши.
– Ах, Маркус! Разве ты еще не… Так чего же ты ждешь?
– Жду, когда ты закроешь за собой дверь, – насмешливо произнес герцог.
Не задавая больше вопросов, Розалинда вышла из комнаты и осторожно закрыла за собой дверь.
У Ханны пересохло во рту; она не осмеливалась поднять глаза.
– Я не должен был говорить того, что сказал сегодня вечером в карете, – осторожно начал Маркус. Боже праведный! Тогда герцог, по сути, признался ей в любви. Неужели теперь он отказывается от своего признания?
– Тогда было не время и не место, – продолжил он. – Я не должен был говорить…
Маркус осекся.
– Когда же ты собирался это сказать? – тихо спросила Ханна и едва услышала себя: так громко стучало в ее груди сердце.
Маркус повертел в руках лист бумаги.
– Сегодня. Я хотел накрыть ужин на двоих у себя в комнате, а потом… – Он улыбнулся и развернул особое разрешение на брак. – Я всегда любил строить планы, но с тех пор, как в моей жизни появилась ты, ничто не выходит, как задумано.
110 
