Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
22 
Собственно, кабинет напоминал скорее языческое святилище. Здесь царствовала Лючия, одна только Лючия, Лючия в полный рост, полуобнаженная и безмятежная, не догадывающаяся о том, что тихий и незаметный подонок исподтишка снимает ее, чтобы утолить жалкую похоть…
На столе, покрытом кружевной скатертью, стоял маленький алтарь с восковыми венчальными свечами, перевитыми золотыми ленточками, и десятки фотографий Лючии в резных рамочках. Перед алтарем лежала записка.
«Я люблю тебя. Мы всегда будем вместе. Смотреть на тебя, знать, что ты принадлежишь другому — невыносимо. Ты все равно моя, это я люблю тебя больше жизни, и мы будем вместе, я это знаю. Я буду ждать тебя в шуме ветра, в грохоте волн, в каменном безумии, в крике чаек в зеленых иглах — и в раю. Теперь уже недолго. Я иду первым, ты — за мной. До встречи, моя любовь!»
Вызвав экспертов, Дон ушел на кухню, уселся за узкий стол и уставился в стену перед собой. В голове постепенно начинала складываться еще неясная, но уже вполне видимая картина…
Самое печальное — доказательств у него не было. Ни одного! Только догадки, только смутные предчувствия, только ощущения… Ирландско-шотландская кровь, чего вы хотите. Плюс почти двадцатилетний опыт оперативной работы.
Неопознанный труп, который увозят военные, не дожидаясь полиции. Рассказ Аманды Плам о влюбленном в Лючию лаборанте. Покойник «без лица»…
Обезумевший от неразделенной любви Вэллас стал свидетелем того, как Лючию похитили. Работая в центре достаточно давно, он понимал, что она обречена. Решив воссоединиться с ней хотя бы в смерти, Вэллас тайком поехал на остров, забрался на утес («крики чаек в зеленых иглах») и сиганул на камни. Течением труп отнесло от острова, его нашли в Лоусон-вэлли, однако не успели ничего сделать и даже дождаться Дона не успели — явились военные и забрали тело.
Все произошло слишком быстро, вот что. Поэтому и шкафчик не обыскали — а может, и нарочно не стали обыскивать — ведь они-то точно знали: полиции Лоусона все равно ни за что не найти Берта Вэлласа! Так почему бы не свалить на бесследно пропавшего маньяка и исчезновение Лючии Ричи?
Дон сердито поджал губы. Он-то считал, что ловко обыграл профессора Стэтема, а по всему выходит, что это Стэтем провел его, как мальчишку.
В любом случае от Сэнди он подозрения отвел, хотя бы на время…
Дон вдруг представил, как она сейчас спит на его диване, поджав под себя ноги и накрывшись его пледом. Проклятье, они знакомы всего два дня — а он уже не может дождаться встречи с ней, влюбился, словно мальчишка.
Как тогда в Доллис… Кстати! У Доллис надо бы спросить насчет Риверы. Его бывшая — надо отдать ей должное — по праву считается лучшим криминальным репортером штата и в любом случае знакома с журналистской братией Лоусона.
Нет. Доллис завтра. Сегодня — Сэнди. И никуда он ее не повезет на ночь глядя, она останется у него, и, может быть, у них получится…
Странное предчувствие сдавило грудь — и через минуту Дон уже торопливо прощался с приехавшими экспертами, на ходу тыкая в кнопки сотового. Сэм, который сейчас должен сторожить Сэнди, почему-то не отвечал…
7
Она ходила по чужой квартире осторожно, словно кошка, которую впервые принесли в дом. Останавливалась, трогала полированную поверхность комода, проводила пальцами по бархатистой спинке дивана в гостиной, рассматривала фотографии, стоявшие на каминной полке…
За сегодняшний день с ней произошло больше событий, чем за все последние двадцать лет. Впервые за это долгое время Сэнди Кроуфорд видела, осязала и слышала настоящую жизнь — с трагедиями, радостями, страхами, конфликтами… Впервые вокруг нее было столько мужчин — наверное, она не ошибется, если назовет их настоящими?
Они не были красавцами с обложки, они не цедили слова уголком рта, как ковбои в старых вестернах, они не поигрывали оружием — но во всем, что они делали, чувствовалась уверенность, сила, спокойное осознание того, что они выполняют свою работу, которую, быть может, никто, кроме них, выполнить не в силах.
Молчаливый и сосредоточенный Дон Каллахан привез ее к себе домой, показал кухню, гостевую спальню, ванную и велел отдыхать. Как-то он так это сказал… не приказал, конечно, но у нее и в мыслях не было спорить и отказываться. Если Дон велел отдыхать, значит, так и надо.
И все же событий было слишком много, невыносимо много, и потому Сэнди бродила по чужой квартире, мягко и бесшумно ставя ногу, осторожно разглядывая жизнь чужого человека, который как-то в одночасье стал своим, родным, единственным…
22 
