очень нудно 
11 
– Боже ты мой, Морри, прости меня. Я должна была тебя предупредить, но мне в голову не пришло, что... Это Питер!
– «Пудинг, это Алиса. Алиса, это пудинг». В каком смысле Питер? Это твое домашнее животное?
– В каком-то смысле да. Здесь, у всех такие водятся.
– И вы даете им имена?
– Одно имя. Они все – Питеры.
– Оригинально. Милли... но он же огромный!
– Такая порода. Знаешь, когда они пролетают над головой, стоит такой гул, будто...
– Они еще и летают?
– Вообще-то редко. Они тяжелые, им трудно.
– Он на меня спрыгнул...
– Ему было жарко. Он пить хотел.
– Милли.
– Да, Морри?
– Я не могу здесь спать. Я не могу здесь жить.
– Из-за букашки?
– Во-первых, это не букашка, а монстр. Во-вторых, я голая прыгнула на твоего жениха, как я понимаю. В-третьих, твоя тетушка составила обо мне мнение...
– Морри, перестань. Фрэнк – свой, а тетя... Тетя в молодости славилась безрассудством. Сейчас она несколько поутихла, но с пренебрежением относится к молодежи. Считает, что мы не умеем веселиться. Думаю, что ты ее слегка разубедила.
– Боже ты мой...
– Одевайся, подруга, пойдем есть.
– Миллисент, ты начала готовить?
– Да, и ты не поверишь, у меня стало получаться.
Ужин удался на славу. Тетя Мэг благосклонно улыбалась смущенной Морин, Фрэнк тактично помалкивал, зато Милли трещала без умолку за всех сразу. Морин была очень рада этому обстоятельству и налегала на жареную баранину с молодым картофелем. Выпитый за день алкоголь пробудил в ней зверский аппетит.
После десерта тетя Мэг изъявила желание отдохнуть в своей комнате и попрощалась с Морин до завтрашнего утра. Миллисент, Фрэнк и Морин перешли в сад, где и расположились в удобных садовых креслах, потягивая ароматный джулеп из высоких бокалов.
После недолгого молчания Фрэнк заметил:
– Билл сегодня был сам не свой.
Милли вздернула идеально выщипанную бровь.
– Обо мне, небось, говорил?
– Да нет, с чего ему...
– Знаю я! Он считает, что я тебя у него отнимаю. А чего здесь такого? Что ж ты, всю жизнь будешь на него пахать?
– Милли, да ведь...
– Знаю и это. Он тоже пашет. Как проклятый. Света белого не видит. Только я тебе скажу, Фрэнки, он с пяти лет при деле, другой жизни не знает и знать не хочет. Не представляет он, что люди влюбляются, женятся, детишек хотят завести...
– Ну ты уж того... не заговаривайся. Женат он был, и Мюриель вырастил сам, без всяких нянек.
– Вот-вот! Сам. И такую же, как он сам. А как ей жить дальше, такой? Со школой беда, бабы эти противные из попечительского совета... Нет, Фрэнк, и не уговаривай меня. После свадьбы ты у него работать не будешь.
– А чего я делать буду?
– Я уже говорила. Мистер Хобс возьмет тебя экспертом в Сакраменто. Все ярмарки, все выставки рогатого скота – под тобой все это будет. Денег больше, никаких ночевок на ранчо...
– Биллу трудно без меня будет.
– Фрэнк!
– Что, Милли?
– Ты на ком женишься?
– Ну... на тебе. Но и бросать его тоже не годится. Положим, с работой он бы справился, но ведь девочка...
Морин кашлянула, в основном потому, что заскучала. К тому же жених с невестой, похоже, собирались поругаться всерьез.
– Простите, что перебиваю. О ком идет речь? О злом плантаторе, который закабалил Фрэнка и не велит ему жениться?
Милли энергично взмахнула рукой с бокалом, и подтаявшие льдинки со звоном вылетели из него.
– Да если бы! От злого плантатора он ушел бы, не задумываясь. Мы говорим про Билла Смита.
– Кто же он?
– Золотой мужик. Только чокнутый.
– Ничего он не чокнутый, Милли.
– Помолчи, Фрэнк. Принеси лучше еще джулеп. Я вся горю. Опять гроза будет, не иначе... Так вот, Билл Смит. Живет в двадцати милях от города, на ранчо. Сам его построил, сам обиходит и коров, и лошадей. По части скотины равных ему нет. Есть, конечно, стада и побольше, да только на любой ярмарке коров Смита с руками оторвут и заплатят, не торгуясь.
– Фрэнк у него работает?
– Да. Но Билл не то чтобы раздавал приказы направо и налево, а сам денежки считал. Он в работе первый. Фрэнки у него всему учился, хотя и младше его всего-то лет на семь.
– А кто такая Мюриель?
– Дочка его.
– Он женат? Разведен?
Миллисент вздохнула, пригорюнилась и сразу перестала быть похожей на секс-бомбу. Простая техасская девчонка сидела рядом с Морин и тихонько рассказывала горькую историю чужой исковерканной жизни.
11 
