Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
258 
Вместе с бывшим царем в Тобольск прибыли офицеры и отряд гвардейцев (33 человека), которым командовал полковник Е. С. Кобылинский. Наблюдать за особой Николая II и членами его семьи А. Ф. Керенский направил эсера B. C. Панкратова[79] [Раньше B. C. Панкратов был членом "Народной воли", 14 лет отсидел в Шлиссельбургской крепости, после чего был сослан в Вилюйск]. В Тобольске царская семья должна была находиться до созыва Учредительного собрания, которое и должно было решить ее дальнейшую судьбу.
Первые дни пребывания в Тобольске были полны для членов царской семьи новыми впечатлениями, но потом наступили дни уныния. П. Жильяр позднее писал:
Одним из самых больших лишений во время жизни в Тобольске было почти полное отсутствие всяких известий. Письма доходили до нас крайне неправильно и с огромным опозданием. Что же касается газет, то нам приходилось довольствоваться дрянным местным листком, печатавшимся на оберточной бумаге и дававшим лишь старые телеграммы с опозданием на несколько дней, — дайте чаще всего появлялись здесь в искаженном и урезанном виде.
В Тобольске царственным узникам было скучно. Дом, огороженный двор и небольшой сад — вот вся территория, которой они располагали. Тем не менее, им жилось в Тобольске довольно сносно: обед они получали из лучшей в городе столовой, ежедневно на каждого отпускалось по два обеда. Им разрешали гулять в садике, часы прогулок члены царской семьи назначали сами. Во внутреннюю их жизнь власти не вмешивались, так что узники могли распределять время по своему усмотрению.
Первые полтора месяца были, наверное, лучшим временем пребывания узников в Тобольске. Руководил всем полковник Е. С. Кобылинский, местным властям он не подчинялся, посланцы из центра пока еще не прибыли. Население участливо относилось к заключенным. Если, проходя мимо дома, люди видели кого-нибудь в окнах, то снимали шапки. Многие присылали продукты, большое участие в жизни узников принимал Ивановский женский монастырь.
В ясные дни, обычно после обеда, члены дома Романовых выходили на балкон, откуда открывался вид на городской сад, на горную часть Тобольска и вдоль улицы Свободы. И прохожие с любопытством рассматривали семью бывшего императора. Более всего обывателей поражали прически великих княжон: почему они подстрижены, как мальчики? Императрица Александра Федоровна чаще всего выходила на балкон с шитьем или вязанием, реже всех появлялся на балконе Николай II. Большую часть дня он проводил за распилкой кругляков на дрова, и это было одним из его любимых занятий. Физически царь был очень силен, любил движение, иногда целыми часами, один или в сопровождении дочерей, ходил по двору.
По вечерам семья собиралась в зале. Приходили доктор Е. Боткин, князь В. А. Долгоруков, граф И. Л. Татищев, фрейлины А. В. Гендрикова и Е. А. Шнейдер, и вечер проходил в разговорах или чтении вслух. Осенью с детьми (царевичем Алексеем и великими княжнами Марией и Анастасией) стали заниматься русским языком, историей, географией и другими науками. В долгие зимние вечера в бывшем губернаторском доме ставились спектакли — пьесы на английском и французском языках — под руководством П. Жильяра. Из русских пьес был поставлен водевиль А. П. Чехова "Медведь", в котором роль помещика Смирнова играл сам император. Домашним уютом, семейным счастьем и покоем веяло от этих представлений, доставлявших удовольствие и самим участникам, и их зрителям.
По воскресеньям царской семье разрешали ходить к ранней обедне в храм Благовещения, находившийся недалеко от губернаторского дома. Пройти в него можно было через сад, но на пути всегда расставлялись в две шеренги солдаты, между которыми и проходили царственные узники и их свита.
Тобольск находился далеко от железной дороги и промышленных центров, и бурные события октября 1917 года мало коснулись города. На умы местных жителей продолжали оказывать влияние рыбопромышленники, купцы и духовенство. Каждый раз вокруг храма Благовещения, когда его посещали царственные узники, собирались "верноподданные", и просили допустить их к императору. Но даже в церкви царская семья не могла ни с кем общаться, так как народ, когда там молились Романовы, туда не допускался.
В Рождество 1917 года по указанию священника дьякон провозгласил в церкви многолетие царской семье, и обыватели во всех церквах города молились за здоровье всех членов дома Романовых. Солдаты с угрозой стали требовать сменить священника, но архиепископ Гермоген не дал своих священников в обиду, только на время удалил их в Абалакский монастырь. После этого случая надзор за царской семьей сделался более строгим, но особенно жизнь узников ухудшилась после заключения Брестского мира. В середине марта 1918 года в Тобольске сложилась ситуация, о которой П. Жильяр писал так:
258 
