Последние отзывы

  22  

— Я ждал тебя, Птица колибри, — спокойно объяснил мне Митя. — Не хотелось просто так. А по-настоящему мне до тебя никто не нравился.

— Почему Птица колибри? — не поняла я. — Намекаешь, что у меня нос слишком длинный?

— Нос у тебя замечательный, — ответил он. — А колибри, потому что ты такая же маленькая, красивая и беззащитная.

— Не такая уж я и маленькая. И совсем не беззащитная. — Я с силой ткнула его кулаком в бок.

Он сделав вид, будто ему очень больно, возопил:

— Ой-ой-ой! Пощади! Не разбивай моих иллюзий!

Иллюзии, видимо, не разбились, ибо с той самой ночи Митя стал часто называть меня Птицей колибри.

Мы были настолько поглощены друг другом, что не заметили, как пролетели двадцать четыре дня. Двадцать четыре дня нашего крымского безумного и бездумного блаженства! Необходимость отъезда застала нас с Митей совершенно врасплох. Мы не были готовы к расставанию. Казалось, двадцать четыре дня — это так долго, и нашей жизни в Гурзуфе не будет конца.

В последнюю ночь перед отъездом ребята устроили прощальную гулянку, а мы с Митей заперлись у него в комнате. У меня на глаза наворачивались слезы.

— Птица колибри, глупенькая, что ты плачешь? — принялся нежно гладить меня по голове Митя. — Зимы испугалась?

— Зимы… без тебя… испугалась, — с трудом сквозь слезы проговорила я.

— Почему без меня?

— Ну, мы приедем и расстанемся.

Слезы уже просто душили меня.

— Почему? — отпустив меня, он уставился мне прямо в глаза. — Решила в Москве со мной не встречаться?

— Нет, нет. Что ты! — прижалась к нему я. — Просто там будет совсем не так, все по другому. Родители, институт, учеба. Куча всяких дурацких дел. И мы будем видеться только иногда.

— Мы будем видеться часто, — твердо произнес он.

— Все равно не каждый день, — слезы ручьями хлынули из моих глаз.

— Можем и каждый, — это опять прозвучало очень твердо. — Если ты захочешь, можем прямо с вокзала поехать к родителям. Объявим, что мы решили пожениться.

— Ты делаешь мне предложение? — Я была совершенно не готова к подобному повороту.

Он почувствовал мою неуверенность:

— А ты против?

— Нет, нет, я очень хочу. Только боюсь, родители не поймут. Ну, знаешь, как они. Им нужно время, чтобы привыкнуть. Давай лучше сперва приедем, ты меня со своими познакомишь, я тебя — с мамой, а через месяц им объявим.

— Тогда придется потерпеть и какое-то время пожить врозь.

— Я потерплю. Зато никто не обидится.

— Может, ты и права, — нехотя согласился он. — Хотя это наше решение, и мы, строго говоря, не должны ни на кого оглядываться.

— Но мы ведь с ними живем, — возразила я. — И они наши родители. Мы им обязаны.

— Пожалуй, ты во многом права, — вздохнул тяжело Митя. — Наверное, и впрямь лучше немного выждать. Мои родители не любят неожиданностей.

Однако все мои планы рухнули вскоре после нашего возвращения в Москву. Мама приготовила мне большой сюрприз. Она оказалась беременна. Мало того, что это было ужасно и стыдно само по себе, так еще и со временем удачно подгадала. Ну как мне теперь знакомить с ней Митю? Вот, мол, дорогой, моя мама. Беременна неизвестно от кого.

Одна мысль об этом повергала меня в дрожь. Что он обо мне подумает? За кого посчитают меня его родители? Привез с юга невесту! Из хорошенькой семьи! Да они вообще запретят ему со мной видеться!

Выход из положения, которое казалось мне просто кошмарным, я видела лишь один: как можно дольше, под любым предлогом, оттягивать момент Митиного знакомства с мамой. Ведь есть же надежда. Вдруг мама передумает и сделает аборт? Или вдруг ей врачи запретят в последний момент рожать. Она ведь немолодая. Или выкидыш случится. И точка. Будто никогда и не было ничего. Тогда зачем Мите вообще о подобном знать? Кроме того, я где-то читала, что у женщин в возрасте больше шансов родить мертвого ребенка. Значит, и это может случиться.

Я никому не желала зла. Просто ребенка не было, и я не хотела, чтобы он появлялся. Он никому не был нужен и всем только мешал. Тогда мне так казалось.

И я сначала наврала Мите, что мама заболела. Затем — что она тяжело болеет. А еще чуть позже — что, по мнению врачей, ей, вероятно, потребуются сначала серьезное обследование, а потом операция. Матери я о Мите тоже ничего не рассказывала, не хотелось. Во-первых, ее все сильнее поглощала собственная беременность. А во-вторых, она осложнила мне жизнь. Не выкини она такого, я давным-давно уже вышла бы замуж за самого любимого на свете человека. А из-за нее мое счастье повисло на волоске, и приходилось постоянно врать. Я даже Жанетту не смогла познакомить с Митей. Боялась, как бы она ненароком чего не ляпнула про маму. Поэтому и от нее была вынуждена скрывать самое главное в своей жизни.

  22