Последние отзывы

  44  

— Она по-прежнему…

— Совершенно наоборот, но откуда ему было это знать? Я же говорю, он с ней и Келли практически не виделся, только иногда девчонке денег отсыпал — на колготки, надо полагать, потому что жить на такие суммы нельзя. Мы все его старались как-то оправдать — ведь ясно же, что на ранчо много не заработаешь. А потом вдруг выяснилось, что у них с Белиндой уже по машине, на ранчо он только числится, да еще и управляющим — в общем, живет неплохо. Но натура свое взяла — и в один прекрасный день Белинда немного круто с ним поговорила. Дэвис тут же подхватился и уехал из ее дома. В Мисчиф-Крик заявился, поселился в своем старом доме, который к тому времени уже больше походил на сарай, снова начались гулянки, хоть и в меньших масштабах… Потом прошел слух, что Дэвис что-то замутил с риелторами из Хьюстона.

— Что именно?

— Понимаешь, на продажу здесь выставлено не только много домов, но еще и земли. Первая паника схлынула, и теперь люди не очень торопятся отдавать землю за бесценок. А риелторы, как ты можешь догадаться, заинтересованы как раз в обратном. В общем, никто не знает в точности, где Дэвис с ними пересекся, но работать на них начал. Уговаривал соседей согласиться на сделку, сулил выгодные цены… Трое купились — а потом кусали локти и клятвенно обещали начистить Дэвису фотокарточку. Впрочем, до этого не дошло, да и риелторы куда-то делись. Дэвис помыкался еще немного без работы и вернулся к Белинде. Живет у нее, поутих, да и здоровье уже не то, поистаскался малость.

Бриттани медленно произнесла, не сводя глаз с огня:

— Значит, он в Лонсдерри-Хилл…

Клер бросила на подругу детства острый и тревожный взгляд.

— Бриттани, ты собираешься…

— Ничего я не собираюсь делать. Просто… хотелось повидаться с ним. Все-таки…

Клер неожиданно рассмеялась.

— Знаешь, а я даже не буду тебя отговаривать. Личная встреча с Дэвисом — это лучшее лекарство от неизлеченной страсти.

— Теперь даже и не знаю — в Лонсдерри-Хилл ехать как-то глупо.

— Да он сейчас в городе. Белинда приехала к отцу, привезла сына. Собирается продать часть отцовского табуна и прикупить племенных жеребцов на разведение. Дэвис притащился вместе с ней, но на ранчо не сидит, все время приезжает в город. Надеется, что старые дружки найдут время и место для шумной вечеринки…

Бриттани вцепилась в подлокотники так крепко, что пальцам стало больно. Клер помолчала и негромко спросила уже совсем другим тоном:

— Жалеешь, что приехала? Хочешь обратно?

— Сложный вопрос. Обратно мне ехать в принципе некуда. Я уволилась с работы, продала квартиру в Нью-Йорке. Насчет жалеешь… тоже не так все просто. Я всегда знала, что однажды вернусь сюда. Зачем — это другой вопрос, но вернуться придется обязательно. Так что — нет, не жалею. Просто… немного растеряна. Совсем не знаю, что делать дальше. Еще утром я была спокойна и уверена в себе, но за сегодня произошло столько всего…

Клер вздохнула.

— Пойдем-ка спать, Брит. Для начала надо выспаться, так всегда говорил мой дед. Завтра… завтра ты, я думаю, поймешь, что делать дальше. Что касается Дэвиса… Ронни тебе подскажет, где его найти. Это единственный неженатый дружок, который у него остался. А может, Келли Дэвис — в последнее время он встречается с ней каждый раз, как приезжает в город. Она работает медсестрой в нашем лагере для престарелых. Ты ведь там уже побывала?

— Да. Дед Гранджер жив…

— И Салли Смит в роли ангела-хранителя. Причудливо разворачивается полотно жизни. Салли, кстати, молодец.

— Да. Я не ожидала… хотя в сущности, какой с меня спрос. Я бросила этот город на произвол судьбы, отказалась от него и уехала искать хорошую жизнь.

— Сколько горечи в этом голосе! Брит, ты чего? Все же хорошо вышло. Посмотри, какая ты красавица! Всего добилась своим трудом и упорством, вопреки всему вырвалась из нашей глуши. Это же характер! Я тобой горжусь. Пошли, провожу тебя в комнату. Там спит Бриттани, а из бывшей комнаты Джимми мы сделали гостевую. Сами-то на первом этаже, сама понимаешь…

Клер пожелала ей спокойной ночи и ушла, а Бриттани молча села на край кровати и обхватила голову руками.

Она не чувствовала ни отчаяния, ни разочарования — только стыд, жгучий и горький. Стыд за собственные равнодушие, бессердечие, избалованность и снобизм, за свою глупость и наивность, за самоуверенное убеждение, что все эти годы настоящей жизнью жила только она одна, а все остальные сидели и покорно ждали, когда же Бриттани Кларк соизволит одарить их своим вниманием.

  44