34 
— Как же так? Он рыбак? — бывший продавец открыл рот. — Мне он сказал, что он воин.
Рабы в ужасе переглянулись. Горбун глухо сказал:
— Он — господин Тарг. А ты — раб по кличке Паук. Помни это. Каждую минуту, если жизнь дорога. На Бедгоге любой, кто не удостоился звания судьи, — воин. Даже если он ходит на рыбную ловлю.
— А рабы?
— Рабов мало, — равнодушно ответил горбун. — Рабынь тоже мало. А теперь бери нож и работай, Паук.
Олен тупо уткнулся в работу.
«Очень, очень плохой сон...» — думал он.
В глубине души начинали бродить смутные подозрения о том, что этот сон может и не кончиться.
Вечером рыбаки пришли с ловли, и Олен вынужден был чистить и варить рыбу. Потом появились торговцы. Их-то уж уроженец Меона определил безошибочно. Сам был продавцом. Только это не спасло его от тяжелой работы. И до, и после заката, когда на небе уже появились огромные незнакомые звезды, он грузил в телеги торговцев пойманную вечером рыбу. А когда все закончилось, Олен молча, упал на циновку рядом с другими рабами и мгновенно уснул. Потом пришло утро. Но усталость осталась. И надо было варить овощи с рыбой, потому что господа собирались на утренний лов. А потом телеги торговцев. И вечер. И снова телеги. Так прошло много дней, превратившись в сплошной замкнутый круг. И Демер Олен почти привык к тому, что теперь его называют Паук. Что он раб. И что сон не кончается. Этот кошмар теперь называется жизнью.
Олен очень легко принимал перемены. Он почти втянулся в такую жизнь. Но не совсем. В глубине души он все же надеялся, что ему улыбнется удача. И однажды это случилось.
В один из дней, ближе к вечеру, когда рыбаки вскоре должны были вернуться с лова, Демер Олен, как обычно, сидел на кухне и чистил овощи. К тому времени он уже занимался этим один. Лишь иногда горбун помогал ему. Хозяева решили, что новый раб лучше других справляется с приготовлением пищи. Одному, конечно, было тяжело — приходилось работать намного быстрее. Но во всем этом имелись и свои плюсы. Уроженцу Меона больше не приходилось мыть грязные миски после трапезы рыбаков. Этим теперь занимались горбун и старухи. А Олен, работая на кухне один, наслаждался их отсутствием. Жизнь казалась почти прекрасной. Иногда он утешал себя тем, что наконец-то смог найти неплохую работу и есть вволю. Но становилось обидно, когда хозяева, уходя, поворачивали снаружи щеколду, и он оказывался запертым на кухне. Да еще необходимость грузить рыбу на телеги торговцев. Ведь из четверых рабов он был самым сильным, вот и отдувался за всех.
«Как ни крути, а я все—таки раб. Это плохо...» — тосковал бывший продавец.
Ему не хватало чего-то еще. Например, женщины. О том, чтобы бежать от рыбаков, Олен даже не помышлял. Не в его характере это. Быть поваром, в сущности, неплохая работа. С любой, даже самой низкой, должности всегда есть шансы пробиться наверх. А недостатки везде есть. Будь то телеги с рыбой или управляющий магазина, который штрафует работников за любую оплошность.
Однажды, занимаясь готовкой, Олен услышал за стенами кухни странный звук. Это был рев, и он медленно приближался. Такого уроженец Меона в своей жизни еще не слыхал. А рев приближался. Олена начало разбирать любопытство, и он навострил уши. К тому же он видел в окно, что чем более громким становится звук, тем больше суетится господин Тарг, который опять остался дежурить в деревне в часы лова. Старухи и горбун, понукаемые им, спешно прибирали кухонный двор.
Рев прекратился вскоре после того, как перед окнами кухни встала очень странная колесница. Олен молча дивился. Чем-то эта повозка напоминала паромобили, изредка встречающиеся на улицах Маэра. Но была значительно грубее и массивней. Никаких украшений на ней не имелось. К тому же повозка ужасно воняла.
Олен полагал, что многое видел и знает. А уж о способах передвижения знает все. Даром что на Меоне их было немного. Но Бедгог удивлял бывшего продавца все больше и больше. Особенно по части наземного транспорта. Ну, взять хотя бы телеги. Здесь в них запрягали не волов, как на Меоне, а невиданных животных. Они назывались лошади. А теперь эта повозка. Она стояла во дворе кухни, чихала и кашляла. Как больная. Из трубы, расположенной приблизительно там, где у животных растет хвост, шел зловонный дым.
«Неприлично строить такие машины, — подумал Олен. — Паромобили выглядят куда совершеннее. И труба у них сверху».
Дверь повозки открылась с резким щелчком. Оттуда выпрыгнул человек. Как и все люди Бедгога, он был высоким, черноволосым и смуглым. Его одежду составляли штаны до колен песочного цвета и того же цвета рубашка.
34 
