Последние отзывы

  42  

— Она похожа… Нет, это я похожа на нее.

Она быстро сообразила, что лучше поменять акценты, и тут же заметила, что стрела попала в цель. Даниэл резко тряхнул головой, как будто ему дали пощечину. Его глаза стали опасными.

— Мы поразительно похожи! — Голос Памелы заметно окреп. Он больше не напоминал слабый плеск речной волны, накатывающей на берег. — Фактически я могла бы быть ее двойником.

— Нет. — Даниэл шагнул к ней и протянул руки, пытаясь взять ее за плечи, но она на лету отбила их, удивляясь, откуда у нее нашлись на это силы.

— Не прикасайся ко мне! — Ее глаза яростно сверкнули и договорили то, чего не смогли выразить слова. — Не смей приближаться ко мне, слышишь? Ни теперь, ни когда-либо вообще.

— Памела, ты не так поняла, — пытаясь смягчить голос, сказал он.

— Не так поняла! — с горькой насмешкой повторила она. — Тогда объясни мне, что я не так поняла. Но и без твоих объяснений мне все теперь ясно. Эта женщина… Люси… Ты любил ее и женился на ней.

Как нестерпимо больно было выговорить эти слова!

— Но она ушла от тебя, потому что что-то было не так. «Некоторые разногласия».

— Памела… — Он попытался остановить ее, но ее уже невозможно было остановить.

— Понимаю. Вот уже два месяца ты не спишь с этой женщиной. Ты наверняка дико неудовлетворен. А тут подвернулась я, не так ли? Если нельзя заполучить оригинал, то можно поразвлечься с его дубликатом…

— Памела, перестань молоть чушь!

— О, не пытайся увернуться, Даниэл, слишком поздно. Я поняла твой отвратительный мелкий расчет. И, слава богу, опомнилась раньше, чем успела совершить ошибку, о которой потом горько сожалела бы. Но тебе не помешает кое-что узнать: я никогда не буду чьей-то заменой! Я — это я. Я неповторима и уникальна и наверняка слишком хороша для такого, как ты.

— Памела.

Даниэл снова на шаг приблизился к ней, и это оказалось последней каплей. Она резко развернулась и бросилась из комнаты, вихрем промчалась по квартире, подцепила на ходу свою сумочку и исчезла за дверью.

Она уже стояла у лифта и судорожно давила на кнопку вызова, когда Даниэл показался на пороге.

Она вошла в лифт, и последнее, что увидела в проеме закрывающихся дверей, было мрачное лицо Даниэла.

Гроза, которую предсказывали в сводках погоды, все-таки разразилась. Памела только успела сесть в поезд, как на потемневшем небе стали собираться грозовые тучи, и неподвижный, пропитанный влагой воздух стал еще тяжелее и удушливее. У Памелы началась головная боль. Ей казалось, будто ее голову стянули железным обручем и с каждой секундой затягивают его все туже и туже. Как только грянули первые раскаты грома и небосвод рассекли первые молнии, ее охватила настоящая паника. Она часто и тяжело дышала и с большим трудом пыталась сохранять внешнее спокойствие.

Если бы она была дома, она бы плотно задернула шторы, улеглась в постель и, зарывшись лицом в подушку, натянула на голову одеяло. Только так она могла перенести кошмар воспоминаний, преследующий ее при каждой грозе.

Но теперь, в поезде, ей некуда было спрятаться. Ни штор, ни жалюзи, чтобы скрыть от глаз невыносимое световое шоу, разыгравшееся по всему небосклону; ни подушек и одеял, чтобы заткнуть уши и не слышать угрожающих раскатов. Ни журнала иди книги, чтобы уткнуться и отвлечься от назойливой, мучительной боли. Ей оставалось только закрыть глаза и пытаться сдержать содрогания, пробирающие ее при каждом ударе грома.

— Извините, милая…

Памела почувствовала осторожное прикосновение к плечу, вздрогнула и распахнула глаза. Перед ней сидела пожилая женщина, которая, наклонившись, тронула ее за плечо.

— Вы побледнели. Вам нездоровится?

— Да, — пробормотала Памела, силясь улыбнуться. — Я устала. Был трудный день…

Самым трудным в ее жизни был тот день, четыре года назад. Именно с тех пор ее преследуют кошмары, и неизвестно, сможет ли она когда-нибудь избавиться от них.

Ей хотелось поскорее добраться до дома и спрятаться в своей комнате. Нужно как-то собраться с силами, чтобы встретиться завтра с целой толпой родственников. А главное, не развалиться в воскресенье. Ей предстоит выдержать самое крупное шоу в ее жизни. Но это не сравнить с тем, что она выдержала четыре года назад.

Тогда она оплакивала своего ребенка и не могла понять, почему Даниэл так жестоко бросил ее.

Она сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Может, физическая боль пересилит душевную?

  42