Последние отзывы

  56  

Пока они отсутствовали, ее родственники, похоже, успели провести короткую семейную конференцию, потому что, стоило им появиться, как отец и братья пошли им навстречу и протянули Даниэлу руки. У Памелы от радости дрогнуло сердце.

— Добро пожаловать в нашу семью, — сказал Гилберт Джордан сурово, но искренне. — Будем считать, что с этого момента вражда между Джорданами и Грантами окончена.

Задерживать церемонию было уже невозможно. Заплаканная Пэнни Джордан поцеловала невесту-дочь и под руку с Джеффри направилась в церковь. Даниэл, торопливо прошептав что-то на ухо Сьюзи, тоже исчез в церкви, а Памела, с сестрой и отцом, остались у входа ждать первых аккордов органа.

— Обещаю, что брошу свой букет тебе, — взволнованно проговорила Сьюзи и взяла отца под руку.

Памела не верила в условности. Букет невесты не мог совершить чудо. И так уж ли она хочет стать невестой? Даниэл любит ее, и она верит ему. Чего еще ей нужно?

Но глупые, беспомощные, непрошеные слезы без конца наворачивались на глаза, когда во время венчания она стояла за спиной сестры. Она никак не могла подавить желание испытать то же, что испытывала Сьюзи, когда Эрик, под вдохновенную речь священника, надел на ее палец кольцо и поцеловал свою молодую жену.

Даниэл любит меня, Даниэл любит меня, упрямо твердила она про себя. Просить его о чем-то большем она не посмеет. Нельзя быть такой жадной.

Новобрачные поставили свои подписи в церковной книге, и церемония закончилась. Им пора было выходить из церкви, но прежде, чем направиться к выходу, они остановились и обернулись. Памела, идущая за ними, тоже остановилась и удивленно посмотрела на них. И тогда Сьюзи нежно взяла ее за руку.

— Памела…

— Что?

Сьюзи кивнула, показывая ей, чтобы она обернулась.

— Я не понимаю… — смущенно пробормотала она.

— Посмотри, глупая, — Сьюзи тихо рассмеялась, показывая на алтарь, где всего несколько минут назад они с Эриком произносили брачную клятву.

Памела обернулась и часто заморгала, не в силах поверить своим глазам.

У подножия алтаря стоял Даниэл. Его лицо было необычно бледным и строгим. Он умудрился привести себя в порядок: пиджак теперь сидел идеально, пуговицы рубашки были аккуратно застегнуты и даже волосы гладко уложены.

Но стоило Памеле посмотреть на него, как он запустил пальцы обеих рук в упорядоченные пряди и снова ужасно растрепал их. Памела была поражена, когда заметила, что его пальцы трясутся.

— Иди к нему, — прошептала Сьюзи, легонько подтолкнув Памелу в спину. — Иди.

Ее коленки тряслись и подгибались. Как только она приблизилась к нему, он внезапно опустился перед ней на одно колено, взял за руку и посмотрел в ее удивленные глаза проникновенно и глубоко.

— Памела, — сказал он хриплым, дрожащим голосом. — Сьюзи и Эрик позволили мне использовать этот великий день в их жизни для своей личной цели, и я думаю, что лучшего момента и лучшего места не найти для того, чтобы попросить тебя о том, о чем я хочу попросить. Перед лицом твоих родственников и друзей я хочу спросить, согласна ли ты сделать этот великий день в их жизни таким же великим днем в моей жизни?

Памела не могла ни дышать, ни думать. Праздничное убранство церкви, множество горящих свечей и цветов, огромное собрание гостей, сидящих на креслах, — все внезапно превратилось в одно пестрое пятно. Ее глаза видели только пальцы Даниэла, в которых он держал ее руку. Он говорил слова, которые она слышала до сих пор только в мечтах.

— Памела, любимая, согласна ли ты сделать меня самым счастливым мужчиной на свете? Согласна ли ты стать моей женой?

Лицо Памелы озарилось радостью, как будто внутри нее внезапно вспыхнуло солнце. В глазах заблестели слезы. Она уронила на пол букет цветов, который держала в другой руке, и трепещущими пальцами нежно прикоснулась к его щеке.

— Я… я…

Несколько секунд она яростно боролась с волнением. Ее голос внезапно куда-то пропал, и ей показалось, что он уже никогда не вернется. Она стояла, уставившись на Даниэла, пытаясь проглотить комок, застрявший в горле. Но тут она почувствовала, как Даниэл крепко сжал ее руку. Она сделала глубокий вдох, набрала полные легкие воздуха и выдохнула:

— Да!

А потом, прерывисто всхлипнув, как ребенок, успокаивающийся после долгого плача, тихо добавила:

— Теперь уж нас не разлучить…

  56