Последние отзывы

  13  

— Робин!

Чуть не поперхнувшись и наконец-то сумев проглотить свой кофе, Робин подняла голову.

— Что вы себе позволяете?

Хуже ничего нельзя было придумать — это был шеф Кортни. Иначе говоря — перед стойкой стоял директор и с самым неодобрительным видом смотрел на Робин.

— Добрый день, — пробормотала она, не глядя запихивая термос под стойку.

— Я спрашиваю — как это называется?

— Это термос. Если вы об этом…

— Почему вы позволяете себе принимать еду и напитки на рабочем месте?

— Но еды никогда не было, — попыталась возразить Робин. Однако это было сродни попытке остановить спичечной изгородью разогнавшийся бульдозер.

— У вас что, недостаточно времени, чтобы сходить на кофе-брейк и не смущать возможных посетителей?

— Я…

— Мисс Морриган, вы, кажется, лицо компании, и мне вовсе не нравится, что у компании, которую я возглавляю, оказывается, такое лицо!

— С лицом у меня все в порядке, — сдержанно произнесла Робин.

Ей казалось, что она вовсе не заслужила такого потока гнева. Одним замечанием можно было ограничиться. Ну почему она никогда не приносила с собой термос, а стоило ей забыть его на работе и сделать глоток давно остывшего кофе, появился шеф?!

— Я скажу Кортни, чтобы она составила для вас регламент кофе-брейков, — прорычал директор.

Какая муха его укусила?

— Будете обедать по расписанию, раз не можете учитывать, что на рабочем месте делать можно, а чего нельзя!

И в следующую секунду он уже скрылся в лифте, готовом стартовать наверх.

«Интересно, — мстительно подумала Робин, — а что, если у себя в приемной он застанет Кортни, жадно жующую шоколад над раскрытой коробкой?!»

Или Кортни сходит с рук то, чего не может себе позволить Робин? О, это было бы прекрасно!

Робин «является лицом корпорации» и не может жевать у себя за стойкой. Но тем не менее Кортни далеко не всякий раз соглашается подстраховать ее, даже когда Робин уходит в офисное кафе, не говоря уже о близлежащем бистро! А Кортни, являясь правой рукой шефа (если, конечно, он об этом знает), творит в его отсутствие что хочет — классическая музыка, шоколадный флирт с сотрудниками… что еще по списку?

Это несправедливо! Несправедливо! Робин была возмущена до глубины души.

Робин представила себе — а что, если Кортни действительно будет велено составить для нее расписание? У нее и так уже есть график — приход на работу, уход на работу… Каждый день, пять дней в неделю. Все, что у нее есть, — это уик-энды.

В течение субботы, вернее первой ее половины, ты отсыпаешься, пытаясь стряхнуть с себя всю усталость будней. Потом вяло бредешь на кухню в надежде заварить себе чай или сварить кофе. Остаток вечера уходит на то, чтобы придумать занятие на завтра. Короткий глоток свободы — боулинг, клуб, библиотека, что угодно — и опять наступает понедельник.

Нет, Робин понимала, что в такой огромной корпорации, да и в любой другой невозможно без своего рода дисциплины. Как иначе клиенты смогут забирать свои заказы? Согласовывать документацию? Приезжать на встречи и переговоры?

Но сейчас Робин чувствовала, что вся эта обстановка душит ее. Кто она, Робин, в этом большом здании, где на каждом окне — жалюзи, в каждом углу — кулер, где нет уютных мягких кресел, а есть только рабочие вертящиеся стулья? У нее была отдушина — в течение дня съесть как можно более вкусно приготовленный сандвич или даже вырваться на улицу за кофе. Пройтись под солнцем или дождем, ощутить движение на улицах — толпы пешеходов и автомобильные пробки; постоять в очереди в кофейне, потом выйти из кофейни со стаканом в руке и взглянуть на голубое небо…

А теперь даже это она будет вынуждена делать по расписанию? Ее маленький глоток свободы, возможность почувствовать себя человеком, а не послушным винтиком в отлаженной системе…

Робин показалось, будто какая-то волна подхватывает ее и неудержимо несет куда-то. Если бы у нее было желание, если бы была возможность успокоиться, остановиться, как следует все осмыслить и обдумать, может, позже Робин и пришла бы к другим выводам. И это имело бы совсем другие последствия. А сейчас…

Робин выключила компьютер.

Робин бросила термос с остывшим кофе в клетчатый рюкзачок.

Робин отцепила от блузки бедж со своим именем и фамилией.

— Том, — окликнула она охранника, которого знала лучше, чем всех прочих. — Я ухожу.

  13