Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
42 
– Давайте сядем, и вы мне все расскажете про нее, – предложил Такер. – Мы поняли, что у нее есть ребенок. Вы говорите, ребенок в больнице?
– Да. Я утром отвезла ее дочку туда. Она очень больна. Вот почему я так злилась на миз Картер. Я не знала, что делать, поэтому не сразу повезла Салли в отделение неотложной помощи.
Ее глаза наполнились слезами.
– А как насчет отца ребенка? Вы пробовали связаться с ним?
– Я не знаю, кто он. Когда миз Картер уходила, она была нарядно одета, так что, полагаю, собиралась на одну из своих вечеринок. Но сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что она, возможно, встречалась с ним. Когда она прощалась с Салли, то прокричала что-то вроде: «Держи за меня кулачки, крошка. Твой старикан собирается наконец раскошелиться».
32
Теперь, когда ей было известно, что Грег Гэннон находится под надзором Комиссии по ценным бумагам и биржам, Эстер Чемберс остро чувствовала его растущее напряжение. Ей казалось, что с каждым днем выражение лица Грега становится более тревожным, за исключением тех случаев, когда в офисе появлялся клиент.
Если дверь в его кабинет была приоткрыта, она слышала, как он говорит по телефону. С клиентами он общался теплым, бодрым тоном, а с каждым из трех членов правления – доктором Хэдли, доктором Лэнгдоном или братом Питером – отрывисто и лаконично. Этим последним он советовал забыть про любые новые гранты, поскольку уже растрачено черт знает сколько денег на исследования Хэдли в области кардиологии и на психиатрические клиники Лэнгдона. Питеру он заявил, что на его театральные проекты не даст больше ни гроша.
В четверг утром он пришел в офис с хмурым видом, понурый и бросил на ее стол лист бумаги.
– Позвоните им, – отрывисто произнес он. – Когда кто-то из них будет на связи, сразу сообщите мне имя.
– Конечно, мистер Гэннон.
Эстер хватило одного взгляда на список, чтобы понять: все эти люди – потенциальные клиенты и Грег попытается их заарканить.
Первые трое не смогли ответить на его звонок. Другие оставались на линии по несколько минут. Эстер догадалась, что выпуск облигаций или акций, который обсуждался с Грегом, был отвергнут. Однако в двадцать минут двенадцатого на звонок ответил Артур Сэлинг, весьма перспективный клиент. На прошлой неделе он обедал с Грегом, а потом они вместе пришли в офис. Тогда этот застенчивый на вид человек лет шестидесяти был поражен богатой обстановкой. Он признался Эстер, что намеревался задействовать для инвестиций своего капитала финансистов и что слышал восторженные отзывы о Греге.
– Я хочу быть абсолютно уверенным в человеке, которого выберу, – спокойно произнес он. – В наше время осторожность не помешает.
Эстер из чистого любопытства справилась о нем в Интернете. После недавней кончины матери Сэлинг принял управление семейным капиталом размером около ста миллионов долларов.
Дверь в кабинет была закрыта, но различались энергичные бухающие интонации, хотя слова были смазаны. Потом довольно долго из кабинета не доносилось ни звука. А это означало, решила Эстер, что теперь Грег, используя весь свой шарм, произносит перед Сэлингом коронную речь. Она знала ее наизусть: «Я уже четыре года отслеживаю эти акции, и их время пришло. Фирму вот-вот выкупят, можете себе представить, что это означает. Сейчас наилучшая возможность на рынке со времени появления Google».
«Бедный Артур Сэлинг, – подумала она. – Если уж Грег одержим желанием покрыть издержки, то, может статься, большей части провозглашаемых доходов даже не существует и этот человек – еще одна жертва махинаций. Хотелось бы мне предупредить его».
После разговора с Сэлингом Грег переключился на интерком.
– Утренняя работа вполне удалась, Эстер, – сказал он. Теперь его голос звучал тепло и непринужденно. – Думаю, перенесем остальные звонки на послеобеденное время. Мы с женой договорились пообедать, и мне уже пора.
– Да, конечно.
«Хотелось бы мне быть там, – подумала Эстер, когда часы на столе показывали полдень. – Не на обеде, а просто подальше отсюда. Довольно мерзко доносить на Грега в Комиссию по ценным бумагам и биржам, но он ведь мог уговорить на инвестиции кого-то еще».
Грег все еще сидел за столом, когда в четверть первого величаво вошла Памела Гэннон.
– У него есть кто-то? – спросила она Эстер.
– Нет, миссис Гэннон, – ответила Эстер, пытаясь придать голосу дружелюбные нотки.
«Должна признать, эта женщина действительно красива, – подумала она, когда Памела прошествовала мимо ее стола в сногсшибательном красном костюме, отороченном мехом, и замшевых сапожках. – Но подобные женщины выходят замуж за таких, как Грег Гэннон, лишь по одной причине – из-за денег».
42 
