76 
Подобного от племени рабов никто не ожидал, и Глок в том числе. Даже та схватка на арене хотя и остудила многие горячие головы, но не заставила отнестись к людям с должным вниманием. Именно поэтому их пикта пошла на штурм с ходу и понесла большие потери. Сначала это были множественные ловушки, еще на подходе к стенам, потом их лучники, которые, казалось, не уступают степнякам, ну уж во всяком случае, были получше их, имперских, лучников. Потом сражение на стенах. Хорошо, хоть их гебер, командующий пиктой, не потерял голову от злобы и приказал развернуть катапульты. Легкие полевые орудия смогли за сутки пробить приличный пролом, в который затем устремились пехотные цербы. Первой шла церба Брона, потом – его, Глока.
Защитники сражались с отчаянием, не поддающимся описанию. На самого Глока напала самка, держа наперевес копье, словно вилы. Конечно, она даже не смогла нанести никакого вреда ни ему, ни кому-либо другому. Товар уничтожать никто не стал, просто оглушив ее. Но сам факт! И ведь она была неодинока. Еще несколько самок пытались оказывать сопротивление с оружием в руках. И у всех этот взгляд, который выражал только одно – готовность убить.
Еще раз окинув взглядом стоящего перед ним воина, Глок вдруг понял, что этот рабом не станет никогда. Скорее из него получится гур, который потом, так же как и тот недомерок, будет взирать с арены на зрителей с непередаваемым чувством превосходства. Ходили слухи, что, дабы заставить того человека и его товарищей сражаться в полную силу, Всевластный поклялся, что человек сможет делать с поверженными урукхай то, что пожелает. Именно по этой причине, исходя злобой, Всевластный молча взирал на то, как наглый человечишка добивал урукхай. Но этот не получит такого удовольствия, убийца Брона не получит даже шанса вновь взять в руки меч. А куда еще такого – только в гуры.
Глок в последний раз бросил полный ненависти взгляд на человека и, оскалив клыки, провел ребром ладони по своему горлу, давая знак солдатам. Но вот предпринять они ничего не успели. Видя то, что человек даже не способен стоять на ногах, они его только поддерживали, не ожидая от него никакой подлости. Тот, видимо, правильно понял знак Глока, так как, метнув в последний раз полный ненависти взгляд на их командира и не имея возможности дотянуться до него, вдруг извернулся и вогнал большой палец своей здоровой руки в глаз орку, стоявшему справа от него. Орк взвыл от нестерпимой боли, схватившись за уже пустую глазницу, так как выдавленное глазное яблоко повисло на сухожилиях, покинув свое привычное место. Глок действовал стремительно. Выхватив меч, он с ходу рубанул человека, разрубив не защищенное доспехами тело от плеча до паха. Две половинки, еще недавно бывшие одним целым, извергая фонтаны крови, отделились друг от друга и упали в песок, уже успевший пропитаться кровью. Да что же за противник у них такой! Они что же, сплошь фанатики, не боящиеся ни смерти, ни богов?!
Убийца его друга лежал распластанными кусками у его ног, но настроение было почему-то препоганейшим, и причина этого Глоку была непонятна. Смерть Брона? Они всегда были солдатами и уже привыкли к потерям. Лишенный глаза воин? Сам виноват: никогда нельзя недооценивать врага. Так отчего же так погано на душе?
Глава 6
Предательство
– Вы уверены, что аббата Горонфло необходимо привлечь на нашу сторону? – Андрей внимательно посмотрел на аббата Адама, стараясь уловить настроение и мысли этого человека. К сожалению, он должен был признать, что у него мало что получается: инквизитор прекрасно владел собой, и о чем он думал, Новаку было абсолютно непонятно.
Когда отряд святого воинства был взят в оборот, инквизитор, заметив в их числе и новоявленного аббата, вдруг обратился с просьбой не трогать его, а сохранить ему жизнь. Впрочем, Андрей и не собирался убирать дознавателей, во всяком случае пока, так как архиепископ должен был получать от них донесения, поэтому хотя бы внешне все должно было выглядеть пристойно. Но вот сопровождавшим их жить было вовсе незачем, поэтому их всех уничтожили, дознавателей же определили на жительство в подземельях Кроусмарша.
Однако по прошествии нескольких дней и после общения с арестантами аббат Адам вдруг заявил, что аббата Горонфло стоит привлечь к работе и что от живого инквизитора пользы будет гораздо больше, чем от его трупа. Что могло означать это желание? Аббат Горонфло открыто и яростно ненавидел барона Кроусмарша, в то время как всем было на него, мягко говоря, плевать, – именно он продолжал копать, и накопал немало – настолько немало, что из-за этих сведений был объявлен крестовый поход. Для чего этому хитромудрому нужен именно Горонфло, а не кто-то другой?
76 
