77 
Ребекка качает головой.
— Не стану тебе такого говорить, раз ты считаешь, что выглядишь плохо. — Она кивает на мои бедра и обращается к Элоиз: — А вы что скажете об этих выпирающих резинках от трусов?
Элоиз поднимает палец вверх, бежит к бочонку с бельем, достает леопардовые стринги и швыряет их мне — невесомые, как пушинка.
— Никогда, — говорю я Ребекке. — Никогда я это не надену.
— Просто примерь. Не понравится, не будешь покупать.
Я вздыхаю и подтягиваю платье вверх. Потом, изворачиваясь и не снимая туфель, стягиваю трусы и поднимаю леопардовые стринги к свету.
— Крошечным лоскутком ткани вперед, — инструктирует меня Ребекка.
— А ты откуда знаешь?
Я продеваю одну ногу, потом вторую. Натягиваю стринги и, к своему удивлению, чувствую себя удобно. Я практически не ощущаю тонкий материал между ног. Я опускаю платье и делаю несколько шагов, чтобы привыкнуть к ощущению ткани ягодицами. Потом открываю дверь.
— Какая красотка! — восклицает Элоиз.
Ребекка поворачивается к ней.
— Берем.
Весь ансамбль стоит не больше четырех долларов.
— Нет, не берем. Куда я буду это носить? — Я стягиваю тонкую материю и остаюсь в одних стрингах. — Зря выброшенные деньги.
— Как будто четыре доллара тебя разорят, — ворчит Ребекка.
Пока мы спорим, появляется Элоиз с тонким облегающим нарядом красного цвета.
— Я подумала, вам может понравиться вот это. В конце концов, вы еще не купили ночную сорочку.
Я беру его. Он такой нежный, что выскальзывает из рук и падает на сено, как сорванный цветок.
Вам знакомо состояние, когда один-два раза за всю жизнь во время похода по магазинам меряешь какие-то вещи, и, даже не видя себя в зеркало, на сто процентов уверена, что еще никогда так сногсшибательно не выглядела? В черном платье, о котором грезила Ребекка, я такого не испытала. Но этот атласный наряд на тонюсеньких плетеных бретелях и с высоким разрезом сбоку сидит как влитой.
Прежде чем выйти к Ребекке, я провожу руками по бедрам. Касаюсь груди. Расставляю ноги, наслаждаясь тем, как атлас скользит по разгоряченной, возбужденной коже. Так вот что означает «быть сексуальной»!
Я надевала нечто подобное в первую брачную ночь — белую пижонскую сорочку с кружевным воротником и шестью матерчатыми пуговицами спереди. Мы с Оливером сняли номер в гостинице «Меридиан» в Бостоне. Оливер ничего не сказал о сорочке. Он разорвал ее во время ласк, а когда мы съехали, я поняла, что оставила ее на полу в номере для новобрачных.
Еще даже не открывая дверь, чтобы показаться Ребекке, я уже знаю, что возьму его. Если бы я могла, то вышла бы в нем из магазина и поехала по автострадам Среднего Запада, ощущая, как атлас трется о бедро каждый раз, когда я переключаю скорость. Я принимаю театральную позу и выгибаю спину у задней стены коровьего стойла.
Ребекка и Элоиз аплодируют. Я кланяюсь. Закрываю за собой дверь и очень медленно стягиваю наряд через голову. Кстати, о выброшенных деньгах. Правда заключается в том, что я бросила единственного мужчину, с которым спала в своей жизни. И для кого я буду надевать этот наряд?
Я надеваю хлопчатобумажные трусики, которые намерена купить, но останавливаюсь, снимаю их и вновь натягиваю стринги. Надеваю шорты, застегиваю пуговицу и молнию. Я делаю шаг вперед, чтобы зашнуровать кроссовки, и меня охватывает запретное ощущение свободы. Такое чувство, что у меня есть тайна, которую никто не должен знать.
32
Оливер
Теперь, когда я убедился, что Джейн с Ребеккой направляются в Айову, меня уже не так волнует сложившаяся ситуация. Сегодня я сделал привал на два часа и позвонил в институт, записал сообщения в маленький прикроватный блокнот в «Холидей-инн».
Еще рано хлопать себя по плечу; для настоящего ученого негоже поздравлять себя, пока не достигнут результат, конечная точка. Тем не менее я считаю, что это моя лучшая работа по установлению точного места и времени. Не имея никаких зацепок, я уложил Джейн на обе лопатки, если хотите — я выяснил, куда она направляется, еще до того, как она сама поняла, что туда поедет. Джейн из тех людей, которые, пересекая Айову, вспомнят, что ее дочь потерпела здесь авиакатастрофу, и поспешит свернуть с дороги. Конечно, больше это не имеет значения. Потому что когда она это сделает, я уже буду там и увезу ее назад в Сан-Диего. Там ее место. Если я не ошибся в расчетах, то буду дома вовремя и успею застать начало миграции горбачей к местам кормежки на Гавайях.
77 
