Последние отзывы

  27  

Наташа отбросила одеяло и села на кровати. Глаша, стоявшая на своем боевом посту, около туалетного столика, произнесла:

— Доброе утречко, Наталья Дмитриевна!

— Чего ты радуешься? — огрызнулась барышня. — Какое доброе утро? Хуже утра у меня в жизни еще не было!

— Это, Наталья Дмитриевна, как посмотреть! Идите умываться.

Наталья нехотя встала и поплелась к туалетному столику.

— Глаша, ты хоть понимаешь, что родители продают меня старику за богатство?

— Да… — поддакнула горничная, поливая из кувшина.

— Чего «да»? — переспросила Наташа, фыркая от холодной воды. — И отчего вода простыла?

— Вода… — растерялась Глаша, — не знаю… верно, вы почивали долго.

Дверь распахнулась, в комнату вошла Мария Ивановна. Она бегло осмотрелась на всякий случай: ее не переставали томить дурные предчувствия, в душе она понимала, что предстоящий брак сделает дочь несчастной. Но, увы, отступать было поздно.

— Ты проснулась, душа моя? — обратилась Мария Ивановна к дочери.

— Как видите, маменька…

Родительница пристально взглянула на дочь, пытаясь постичь ее сокровенные мысли, но напрасно. Наташа и сама не знала, что ждало ее в ближайшие два часа. Девушка надула губки, по обыкновению:

— Маменька, могу я одеться? Или вы намерены присутствовать?

— Ты что же, матери стесняешься?

— Ну, как хотите. Мне все равно, — подытожила юная прелестница. — Глаша достань мое любимое платье, что из бирюзового шелка.

— Ах, мон шер! — воскликнула Мария Ивановна. — Невеста должна быть скромной! Это платье уж слишком яркое.

Наташа передернула плечами.

— В прошлом году, на осеннем балу у губернатора оно вам таковым не казалось. Отчего же теперь сей наряд стал слишком ярким?

— Повторяю тебе: невеста должна быть скромной.

— А я не хочу! — отрезала Наташа.

Мария Ивановна поняла, что назревает скандал, как говорится, на «ровном месте», и уступила:

— Хорошо одевайся как угодно. Только, будь любезна, пусть парикмахер — он ожидает в гостиной — потрудится над прической.

Наташа проигнорировала слова матери и, присев перед зеркалом, начала расчесывать волосы.

— Если ты вздумала разозлить меня — тебе не удастся! — воскликнула Мария Ивановна.

— Это не входило в мои планы. Впрочем, вы и так уже раздражены.

Мария Ивановна всплеснула руками.

— Почему ты постоянно перечишь?

— Потому, что замуж не желаю выходить! И имейте в виду: я доведу графа своими капризами до могилы…

Мария Ивановна издала приглушенный крик и, распахнув дверь, скрылась в полумраке коридора. Наташа, довольная собой, продолжила расчесываться.

— Наталья Дмитриевна, что ж вы сами-то? — Глаша принесла бирюзовое платье. — Отчего меня не позвали?

— Ничего, сама справлюсь. Глаша, ведь ты знаешь, что папенька отдает тебя в Астафьево?

— Да, Наталья Дмитриевна… Я рада этому.

Наташа повернулась и с благодарностью взглянула на преданную горничную.

— Жаль…

— Чего тебе жаль, Глаша? — переспросила Наташа.

— Не бывать мне экономкой при вашей милости.

Наташа подскочила со стула:

— Вот! И ты уверена, что Константин забыл обо мне и смирился с обстоятельствами!!!

— Но, Наталья Дмитриевна… Ведь пролетку и дрожки уже заложили, скоро — в Астафьево.

— Я смирюсь со своей печальной судьбой только в одном случае: под венцом рядом с графом, когда пойму, что все окончательно потеряно.

* * *

Семейство Погремцовых выехало из усадьбы. В пролетке ехал сам барин, Дмитрий Федорович, рядом с ним сидели двое здоровенных мужиков из прислуги, так, на всякий случай. Дмитрий Федорович, как некогда человек военный, решил перестраховаться и прихватил с собой отменный пистолет тульской работы, засунув его во внутренний карман камзола. Барин ощущал холодный металл оружия, проникающий через батистовую рубашку, его присутствие придавало чувство уверенности и безопасности. Мужики, сидящие напротив, также были вооружены ружьями. Управлял пролеткой сам Пантелемон, верный и преданный хозяйский пес.

Наталья Дмитриевна, с унылым видом, рядом с ней маменька, а напротив Глаша с коробками разместились в дрожках, которые неспешно следовали за пролеткой.

Замыкала процессию телега, груженная различной снедью, а также фейерверками, приобретенными барином по случаю в Калуге.

  27