Глава 16

— Хочешь неприличный анекдот на авиационную тему? — предложила Валя.

— Давай, — вяло отозвалась Анна. Была пятница, рабочий день подходил к концу, и она порядочно устала.

— Ругаются две гарнизонные шлюхи, одна говорит: «Ты, старая кошелка, никому больше не нужна». Другая: «А от тебя даже летчиков воротит». — Валя сама же расхохоталась. — Я, конечно, смягчила выражения.

— К чему ты мне это рассказываешь? — хмуро осведомилась Аня.

— К тому, чтобы ты прекратила думать о своем летуне. Исхудала вся, на себя стала не похожа. Нашла героя! Недаром у них репутация бабников.

Аня устало вздохнула:

— Глупая ты, Валентина. Нахваталась всякой похабятины и мне пересказываешь. А то, что в авиацию берут только самых крепких и здоровых парней, я и без тебя знаю.

— Во-во: «А я люблю военных — красивых, здоровенных…», — пропела Валя.

— А ну тебя, — уже с улыбкой отмахнулась Анна. Зазвонил ее мобильник. Аня взглянула на дисплей. — О, Сережа… Да, золотко…Конечно могу…Жди, сейчас подъеду…Зайти к Артуру? Зачем?..Ну, хорошо, раз ты просишь…

Придется заехать на Сретенку, — сообщила она Вале. — Кажется, у Сережи бурное объяснение с Огнивцевым.

— Вот тут я полностью на стороне Артура. Ведь это уму непостижимо: отказаться от карьеры, популярности, гламурной жизни, денег, в конце концов, и для чего?! Для того, чтобы пойти в армию! Кому-нибудь рассказать — умрут со смеху.

— Только не надо про Огнивцева. Большего негодяя трудно сыскать. Сережа мне как-то проговорился, что этот лощеный хлыщ подкладывает своих моделей под нужных людей. Он у меня с самого начала вызывал отвращение. Сколь не кривляйся, а сущность наружу выползет.

— Ой, ой, Огнивцев чудовище, а девчонки у него непорочные жертвы, которых принуждают продаваться. Так что ли? Как будто не знаешь, в какое время живешь.

Ты тоже хороша, пошла у мальчишки на поводу. Что он соображает в своем щенячьем возрасте? Голова забита романтикой, на брата насмотрелся. Он гонится за мечтой и выглядит сейчас как ископаемое — молодежь стала прагматичной, все хотят больших денег, успеха, как раз того, от чего он легкомысленно отказывается. Все это далось ему слишком легко, и потому не имеет для него цены.

— Да, ты абсолютно права. Это не имеет для него никакой цены, — задумчиво подтвердила Анна. — Только он не ископаемое…и еще я думаю, что стало бы с нами всеми, если бы не было таких мальчишек как Сережа. Знаешь, Валюш, мы ведь очень редко смотрим в небо, все больше себе под ноги, занимаемся своими делами, а там в это время, в холодной лазурной вышине, летают чьи-то братья, возлюбленные, мужья — быстрые и незримые, как ангелы-хранители, не требующие признания. Изредка при хорошей погоде вдруг заметишь случайно след — белый нескончаемый шлейф, что тянется за невидимой точкой, и может быть, лишь ребенок покажет пальчиком: «Мама, смотри, самолет!»

Валя уставилась на подругу с красноречивым укором, затем покачала головой:

— Да-а, это любовь! Пожалуй, пора за тобой записывать, а то пропущу рождение нового поэта, блин!.. Ладно, подруга, я пошла, а ты за рулем все-таки смотри перед собой. — Она замешкалась у порога. — Меня дома Генка ждет, пьянь и рвань, до пятницы не смог дотянуть, шлялся где-то вражина, приперся за полночь в скотском состоянии, драный, грязный, обоссанный, кейса нет, — видать, кто-то к рукам прибрал…Э-эх! А ты о небесах…

  75