очень нудно 
7 
– Я знала, сиятельная госпожа, что вы придёте… и ждала. Заходите, холодно сегодня…
Франсуаза поспешила принять приглашение, погода была промозглой, её плащ промок от мороси. В хижине было тепло, пахло дымом и травами, которые свешивались большими лохматыми пучками с деревянных стропил крыши.
– Не побрезгуйте, садитесь, госпожа, – ведьма указала Франсуазе на деревянный табурет, больше похожий на пенёк.
– Я сделала всё, как ты сказала, Итрида. Порошок подсыпала в бочку с вином. Муж стал спокойным и уравновешенным. Замок почти не покидает… В беременность мою поверил и даже выразил сожаление о своём жестоком отношении, – отчиталась Франсуаза.
– Хорошо, всё идёт по плану. Вино в бочке кончается, не так ли? Вот вам ещё волшебное зелье. Здесь хватит на пару бочек, – Итрида протянула баронессе уже знакомый кожаный мешочек.
– Благодарю, – баронесса взяла мешочек с порошком, и вместо него вложила в руки ведьмы перстень. – Вот возьми, это в знак признательности. В прошлый раз, к сожалению, мне нечего было тебе дать. Извини…
– Не извиняйтесь, ни к чему это знатной даме. Красивый перстень… От матери, наверное, по наследству достался, – Итрида внимательно его рассматривала. – Мать родами умерла, у вас должен быть младший брат. А отца своего не вините в неудачном замужестве, он как лучше хотел…
У Франсуазы перехватило дыхание, об этом не знал никто, кроме Бертрана, а он уж точно сюда не ходок. Перстень действительно был роскошный – серебряный со вставкой из редкого, терракотового граната в виде цветка.
– Заболталась я, старая… Не серчайте на меня, сиятельная госпожа. Это ваш перстень мне всё поведал, – Итрида старалась говорить как можно мягче, насколько позволял её скрипучий голос. – Пришлите за мной как «сроки подойдут», барон возражать не будет.
Франсуаза попрощалась, села на лошадь и направилась вдоль реки к замку, прикидывая в уме, когда должны подойти эти самые «сроки». По всему получалось, что в конце апреля.
Ноябрь пролетел быстро. Франсуаза исправно подкладывала маленькую подушечку, имитируя беременность, всячески подчёркивая выпуклость живота. Она ссылалась на головокружения и тошноту, как и положено порядочной женщине в её положении. Бертран был очень озабочен здоровьем жены и более того – здоровьем будущего наследника. В его голове крепко засело, что должен родиться мальчик, он и мысли не допускал, что жена может разродиться девочкой.
В очередной раз, когда Франсуаза жаловалась на мнимое недомогание, барон предложил послать за лекарем. Баронесса взвилась:
– Вы хотите, сударь, пригласить ко мне этого нечестивого человека, который мнит себя лекарем? Ему место в постели грязной девки Лили! И он будет хватать меня своими руками, которыми сами знаете, что делал?! Мой стыд не позволяет мне открыто сказать, что именно! Я не приму от него ни одного лекарства!
– Франсуаза, вам нельзя так волноваться. Не ровен час, скажется на ребёнке. Будет нервный и дёрганый. Прошу вас успокойтесь. Дорогая, если вы против лекаря, больше я о нём не заикнусь, обещаю, – барон был согласен на всё, лишь бы угодить жене.
Он даже называл жену не «мадам» или «сударыня» как прежде, а по имени, чем доставлял ей немалое удовольствие. Она не злоупотребляла вновь вспыхнувшими чувствами мужа, не требовала повышенного внимания, но иногда было приятно его помучить – холодная месть приятна на вкус.
Через месяц баронесса привязала подушку побольше. Но возникала одна проблема – служанка, которая обычно помогала ей раздеваться, готовила ко сну и к вечернему омовению в ванной. А вдруг она заметит и проболтается? На каждый роток не накинешь платок. Однако Франсуаза вышла из положения и заказала у портнихи несколько широких марлотов[18] с застёжкой спереди. Причём обмерить себя портнихе категорически запретила.
И когда появились новые платья, Франсуаза вполне стала справляться сама, без служанки. Её поведение домочадцы истолковали как прихоть беременной женщины.
Наступил апрель, приближались положенные сроки. Баронесса всячески жаловалась на недомогание, боль в ногах, вызванную вынашиванием наследника. Единственное, что она позволяла служанке, так это готовить травяные ванночки для ног, снимающие боль отёчность ног. Всё остальное по-прежнему упорно делала сама.
Примерно за неделю до предполагаемых родов, Франсуаза, лёжа на кровати, призвала мужа. Он не замедлил явиться, крайне взволнованный:
7 
