очень нудно 
6 
– Абсолютно ничего, сударь, благодарю за заботу.
«Какая досада! Ну, что за женщина, ничем её не проймёшь. Может и сегодня повторить начатое вчера? Вот только пропущу пару-тройку бокалов вина и устрою ей «нормальное самочувствие», – размышлял барон, отрезая кусок рыбы. После второго выпитого бокала, его тело охватила сладостная истома. Затем он почувствовал лёгкость во всех членах. После третьего бокала барон вдруг понял, как сильно устал за день и хочет спать. Он встал и неуверенной походкой отправился к себе в спальню. Через десять минут из неё раздался оглушительный храп. Франсуаза тем временем спокойно отужинала, наслаждаясь тишиной и одиночеством.
В течение месяца барон исправно засыпал вечером после ужина. Иногда он просыпался только к обеду, выходил из спальни заспанным и взлохмаченным и прямо в таком виде садился за стол. После обеда шёл на конюшню или в овчарню и проводил там время вплоть до ужина. Каждый день повторялось одно и то же. Франсуаза была довольна – хоть какая-то передышка от унижений. Разговаривали супруги мало, есть предпочитали молча. Барон ходил унылый и невесёлый, про беременную вдову и вовсе забыл. Видимо, его стали посещать мысли о мужской неспособности, что отнюдь не способствовало улучшению настроения.
Наступил подходящий момент, и Франсуаза за обедом объявила мужу с торжественным видом:
– Бертран, я хочу сообщить вам потрясающую новость.
Барон напрягся: по имени баронесса не называла его уже много лет.
– Что за происшествие, баронесса? Слуги что-нибудь украли… – предположил он.
– Отнюдь, сударь! Никто ничего не украл. Всё гораздо проще, я – в тяжести. У нас будет ребёнок. – Спокойно с победоносным видом сообщила Франсуаза.
– Что-о-о? Откуда он возьмётся? – недоумевал супруг.
– Бертран, я же сказала достаточно ясно. Повторяю: я беременна, срок примерно месяц, – Франсуаза с довольным видом посмотрела на мужа. Тот сидел, открыв рот, держа ложку с бульоном около рта, не понимая, что происходит. Наконец, он оправился от шока:
– Мадам, если я правильно понял, то вы не могли стать матерью в течение почти восемнадцати лет нашего супружества, а теперь что можете?
– Да, сударь, вы правильно поняли. Теперь я могу родить вам наследника, законного де Баатца де Кастельмара, – подтвердила Франсуаза и добавила непринуждённо: – Copi a ciborum subtilitas animi impeditur[17].
Ложка выпала из рук барона и шлёпнулась в тарелку, разбрызгав бульон. Барон не решался спросить о самом главном – об отцовстве. Он отпил вина из бокала, пытаясь дрожащей рукой поставить его на стол. Наконец, бокал обрёл должное место, и барон поинтересовался:
– Могу ли я, сударыня, узнать имя отца вашего будущего ребёнка?
Франсуаза ожидала подобный вопрос и спокойно, не моргнув глазом, солгала:
– Вы, что, любезный супруг, ослышались? Я сказала, что подарю вам законного де Баатца де Кастельмара. Божьи жернова мелют медленно, но дают превосходную муку.
Бертран опять не понял, что, именно хотела сказать жена, и намеревался повторить свой вопрос. Однако Франсуаза опередила его:
– Ребёнок от вас, обожаемый супруг. Если вы помните, то месяц назад, именно вы овладели мной на этом самом столе, да ещё в грубой, жестокой и извращённой форме.
Барон окончательно растерялся, не зная, что сказать и как оправдаться.
– Сударыня… я был пьян… Вы вывели меня из терпения своим высокомерием. Я не хотел, клянусь вам…
Франсуаза смерила мужа высокомерным взглядом и излишне внимательно начала разглядывать гренки, плававшие в бульоне, дабы тот ненароком не заметил её ликования. Мало того, что барон поверил в её беременность, он ещё и чувствовал себя виноватым. Такое положение дел Франсуазу очень устраивало. Невольно она вспомнила о ведьме… Вот так, Итрида, вот так ведьма!
…Время до середины ноября пролетело незаметно. Барон притих, на сторону не бегал, проявляя всяческое внимание к жене. Бочка вина, в которую Франсуаза подсыпала порошок подходила к концу. Пришла пора навестить ведьму.
Как и в прошлый раз, Франсуаза проснулась рано утром, оделась, взяла перстень, доставшийся от матери по наследству, и украдкой покинула из замка. Утро было сырым, холодным и мрачным. Баронесса вывела лошадь из конюшни, села верхом (в молодости она отлично держалась в седле) и отправилась к Итриде. Через полчаса она была около хижины. Из отверстия в камышовой крыше вился едва различимый дымок.
Франсуаза спешилась и привязала лошадь к плетёной изгороди. Дверь хижины отворилась, на пороге показалась Итрида, одетая в салоп из шкуры горного козла, посеревший от времени:
6 
