Последние отзывы

  24  

– Две победы за три раза, – сказала Клэр и снова подняла кулачок из складок больничного халата.

Я тоже подняла кулак. Камень, ножницы, бумага.

– Бумага, – расплылась в улыбке Клэр. – Я выиграла.

– Ничего подобного! – возразила я. – Видишь? Это ножницы.

– Я забыла тебе кое-что сказать: на улице дождь, и ножницы заржавели. Так что ты кладешь их на бумагу и уносишь отсюда.

Я рассмеялась. Клэр легко шевельнулась, стараясь не нарушить сплетения трубок и проводов.

– А кто будет кормить Дадли? – спросила она.

Дадли – это наш пес, тринадцатилетний спаниель, единственное помимо меня связующее звено между Клэр и ее покойной сестричкой. Да, Клэр никогда не видела Элизабет, но они обе в раннем детстве любили обвешивать Дадли стразами и наряжать его, как сестру, которой у них обеих не было.

– За Дадли не волнуйся, – сказала я. – Если что, я позвоню миссис Моррисси.

Клэр кивнула и взглянула на часы.

– Пора бы им уже вернуться.

– Да, крошка, ты права.

– Как ты думаешь, почему они еще не вернулись?

На этот вопрос существовало сто ответов, но в голове моей возник лишь один: возможно, они не вернулись потому, что в какой-то другой больнице, в двух округах отсюда, другая мать вынуждена попрощаться со своим ребенком, чтобы я получила шанс спасти своего.

В учебниках по медицине болезнь Клэр называлась «детская расширенная кардиомиопатия». Этот страшный недуг поражал двенадцать миллионов детей в год: их сердечная полость была с рождения увеличена и со временем растягивалась все больше, а сердца их не могли в полную мощь качать кровь. Болезнь нельзя вылечить, равно как и дать ей обратный ход. Если повезет, с ней можно жить. Если же нет, то человек умирает от сердечного приступа, вызванного застоем крови. В семидесяти девяти процентах случаев причину заболевания определить невозможно. Некоторые специалисты придерживались версии, что виноваты вирусные инфекции вроде миокардита, подхваченные в младенчестве; другие полагали, что пораженный ген передается по наследству. Я всегда подозревала, что Клэр получила болезнь от родителей. В конце концов, дитя, рожденное в горе, обречено появиться на свет с тяжелым сердцем.

Поначалу я не знала, что она больна. Правда, уставала она быстрее, чем другие детишки, но я сама еще передвигалась как будто в замедленном режиме и не обратила на это должного внимания. Диагноз ей поставили только в пять лет, когда положили в больницу с затянувшимся гриппом. Доктор By сказал, что у Клэр легкий случай аритмии, который может усугубиться, а может и сойти на нет. Ей прописали каптоприл, лазикс и ланоксин. Он сказал, что нам остается лишь ждать.

В тот день, когда Клэр должна была идти в пятый класс, она сказала мне, что в груди ее будто бы трепещет колибри. Как будто она ее проглотила. Я решила, что дочь просто переживает перед началом учебы, но через несколько часов, выйдя к доске решать задачу по математике, она потеряла сознание. Из-за прогрессирующей аритмии ее сердце шевелилось вяло, как дождевые черви в мешочке, и отказывалось выбрасывать кровь. Наверняка вы хоть раз в жизни слышали о баскетболистах, которые казались абсолютно здоровыми, а потом падали замертво на площадке во время игры. Это и есть вентрикулярная фибрилляция; это и происходило с Клэр. Ей сделали операцию по внедрению АИКД – автоматического имплантируемого кардиовертера-дефибриллятора, проще говоря – крошечного внутреннего электронного стержня. Стержень этот размещался прямо на сердце и должен был в дальнейшем устранять аритмию, посылая электрический сигнал. Клэп включили в список ожидающих на трансплантацию.

А трансплантация – это игра с запутанными правилами. Когда вы получаете сердце, часы начинают тикать, и это вовсе не тот хэппи-энд, который представляют себе обыватели. Нельзя ждать донорского органа слишком долго: могут начать отказывать и остальные системы. Но даже трансплантат не способен на чудо: большинство реципиентов принимает сердце лишь на десять-пятнадцать лет, после чего начинаются осложнения; остальные отвергают его сразу же. И все же, успокаивал меня доктор By, через пятнадцать лет мы, возможно, будем покупать сердца в супермаркетах и имплантировать их прямо на кассе… Лишь бы Клэр дожила до того времени, когда медицинские инновации догонят ее.

В то утро пейджер, с которым мы никогда не расставались, внезапно запищал. «Мы получили сердце, – сказал доктор By, когда я ему перезвонила. – Приезжайте в больницу».

  24