Последние отзывы

  8  

Когда она проснулась, он сказал:

— Настя, у вас щека покраснела.

— Что же вы меня не разбудили?! — воскликнула она. — Неужели я проспала все это время на вашем плече? Ведь вам, наверное, было страшно неудобно.

— Напротив, мне было очень хорошо, — заверил он и улыбнулся по-доброму, исключая какую бы то ни было двусмысленность.

Она так же искренне улыбнулась в ответ.

Вечером Смуров с группой оперативников снова оказался на корабле Алексея. У контрразведки имелись данные о том, что немцы собираются забросить в советский тыл диверсантов.

Вылазки врага предпринимались часто, акции таких групп были типовыми: убийство старших офицеров, порча линий и узлов связи, выявление штабов, огневых точек и наведение на них бомбардировочной авиации, при возможности — и самостоятельное уничтожение.

Предполагалось, что неприятель высадит своих людей с какого-либо судна. Несколько дозорных катеров, в том числе Алексея, патрулировали водное пространство вблизи берегов.

Ночь выдалась темная, озеро было спокойно, но затягивалось рассеянным кисейным туманом, наплывающим вкрадчиво, с коварной медлительностью. Видимость была плохая, и все же сигнальщику удалось обнаружить итальянский малый торпедный катер, лежавший неподвижно, словно судно поджидало кого-то.

— Успели высадить, — сказал Алексей Смурову. — Забирать рассчитывают, скорее всего, на рассвете. Сейчас отправим вас на шлюпке к берегу, думаю, диверсанты не успели далеко уйти. А мы попробуем атаковать итальянца.

Шлюпка c оперативниками бесшумно отчалила от корабля и скоро скрылась в прибрежной дымке.

Алексей, выждав необходимое время, собрался открыть огонь по торпедному катеру, но MAS, словно почуяв что-то, дал ход. Нельзя было больше медлить. «Морской охотник» бросился в погоню, обстреливая судно, но безрезультатно: трудно попасть в темноте в несущийся на полной скорости катер.

— Эх, упустили, — посетовал Алексей. — Вернемся и поможем Смурову на суше, что скажешь, Воробьев?

— Не наше дело гоняться по лесам за диверсантами, Алексей Иванович, — возразил лейтенант, отличавшийся, несмотря на молодость, большей рассудительностью, нежели его командир, но тот, по-видимому, в советах помощника не нуждался и вопрос свой задал чисто риторически. Воробьев успел достаточно его изучить, и этот огонек неукротимого азарта в рысьих вересовских глазах был хорошо ему знаком. — Как прикажете, только я пойду с вами, — вынужден был согласиться он.

— Нет! — отрезал упрямец. — Мне хватит двоих матросов. А ты смотри здесь в оба. Ночь еще не кончилась.

В лесу было сыро, мокрые ветви хлестали моряков по щекам. Алексею сразу удалось обнаружить у берега замаскированную ветками шлюпку, на которой переправились с катера диверсанты. Это была удача. Примятая трава и отпечатки сапог местами на влажном грунте верно вели преследователей по следу.

Скоро Алексей понял, куда направилась вражеская группа — к расположению береговых батарей. Алексей насчитал троих лазутчиков, но сообразил, что отряд Смурова тоже вышел на диверсантов со стороны неглубокого оврага: как видно, оперативники с самого начала отклонились от правильного направления, но все же выследили вредителей.

Догадке немедленно последовало подтверждение: где-то совсем недалеко раздались автоматные очереди. Алексей с матросами поспешили на звуки выстрелов, но тут мелькнули тени в стороне среди деревьев — двое бежали через лес, уже не таясь, оборачиваясь и стреляя на ходу. Моряки бросились наперерез, но так, чтобы беглецы их не видели — обилие густых кустов служило хорошим прикрытием, — и, когда диверсанты подбежали достаточно близко, Алексей подкосил одного очередью по ногам, второй завертелся в поиске врага, пока не уперся затылком в дуло автомата.

— Бросай оружие! — скомандовал Алексей. — Ишь, поганцы, форму советскую нацепили. Что уставился? Хенде хох! А может, ты и по-русски понимаешь, гнида фашистская?

Пока вязали задержанного, подошли Смуров с группой. Они волокли под руки треть его диверсанта, тот был без сознания, его гимнастерка пропиталась кровью на боку.

— Хорошо сработали! — одобрил Смуров действия моряков. — Хоть одного невредимым доставим. Этот того и гляди подохнет.

Проку от него мало. Давай его в расход, — приказал он одному из своих подчиненных.

Тот, кого ранили в ноги, лежал на земле и стонал. Он вскрикнул от ужаса, когда рядом пристрелили товарища, стал ползти куда-то, упираясь в землю локтями.

  8