Последние отзывы

  26  

— Приходила ваша жена и сказала, чтобы вы возвращались домой. Вас дочь ждет, — сказала она сразу же, как только Иван перешагнул порог.

Он живо обернулся:

— Светланка? Она приехала?!

И такая неподдельная радость сквозила в его голосе, так удивленно-счастливо распахнулись вопросительно смотревшие на Алину глаза, что она почувствовала себя обиженной. Насупилась, забралась на кровать, сказала, глядя в стену:

— Я ничего не знаю. Кажется, еще нет… Здесь была ваша жена, сказала, чтобы вы возвращались домой — дочь приезжает. Вроде как на неделю.

— Ах вот как… ну спасибо, что передали.

Краем глаза она увидела — Иван сел на раскладушку и задумался.

«Он уйдет, и мне тоже надо уходить, — с отчаянием думала Алина, — а куда? Конечно, опять в каморку под лестницей, и мне еще повезет, если меня туда снова пустят… Боже мой, как же плохо быть бездомной!»

— Пожалуйста, не оставляйте меня, — сказала она вдруг. — У меня никого нет и пойти мне некуда, вы понимаете, совсем некуда пойти! Вы хотите уйти туда, куда вас позвали, к этой женщине, жене? Хорошо. Пусть. Но возьмите меня с собой. Я буду работать, честное слово, я очень хорошо могу работать, я все умею делать по дому — мыть, стирать, подметать… Мне все равно, чем заниматься, лишь бы только была крыша над головой и работа!

(«И еще вы», — но вслух она этого не сказала).

— Вы с ума сошли! — воскликнул он и поднялся. — Это невозможно, это глупо, в конце концов! Куда я вас возьму? Зачем?

Но Алина уже схватила со спинки кровати свое платье, сдернула шубу. По счастью, обе вещи были уже чистыми, и она лихорадочно переодевалась, загородившись от мужского взгляда приоткрытой дверью.

Озадаченный и, наверное, смущенный ее напором, он ждал. И вот она стоит перед ним, вызывающе подняв голову, в длинном вечернем платье, накинутой на плечи шубке, только волосы не было времени собирать, и широкая мягкая волна рассыпалась по плечам, закрывая руки до самых локтей. Иван, она видела, невольно залюбовался ею. Но быстро опомнился, воспротивился:

— Алина, вы что, серьезно?! Это глупо, поймите! Я не могу взять вас с собой! Это исключено совершенно, такой вариант не стоит даже обсуждать!

— Ах так, — сказала она с отчаянием, — Ну тогда я… я… я в окно выброшусь!

Эта угроза разрядила обстановку: Иван сделал шаг назад, покосился на подоконник, пряча улыбку — ведь домик был одноэтажным, — с силой провел пятерней по кудрям, засмеялся.

— В жизни не встречал такой странной особы! У вас какие-то совершенно непредсказуемые порывы. То не хочу отсюда уходить, то наоборот — заберите меня отсюда, я в окно выброшусь! Хотел было довезти вас до Москвы и высадить у метро, а теперь чувствую — черта с два вы меня отпустите. Так?

— Черта с два, — подтвердила Алина.

— Ну и что мне с вами делать?

— Я уже сказала: возьмите с собой! — топнула она обутой в валенок (единственное нарушение в «форме одежды»!) ногой, и подбородок упрямо вздернулся. — И вообще, я все равно за вами пойду. Все равно!

— Ну… Трудно не растеряться от такой настойчивости. Хорошо, поехали. Пожалуй, я смогу найти вам жилье и работу — действительно, не век же вам сидеть здесь вот так, бирючкой, людей не видя… Хорошо, я согласен, буду исполнять свою роль «спасителя» до конца — я спас вас от смерти на заснеженной обочине, спасу и, как говорится, от голодной смерти… Но если будет трудно — не взыщите.

— Нашел чем испугать… Я уже давно ничего не боюсь, — пробормотала она скорее про себя.

Похоже, что Иван этого и не услышал. Он вообще был не слишком разговорчив, и за то время, что им понадобилось, чтобы доехать до места — особняка в стиле модерн, скрытого за коваными воротами и запрятанного среди своих собратьев на территории элитного подмосковного поселка, — они едва ли обменялись десятком слов.

* * *

— Иван Дмитриевич! — Маленькая полная женщина с высокой седой прической бросилась навстречу, как только они перешагнули порог особнячка. — Сколько лет, сколько зим! Вы вернулись? Насовсем, правда? Ох, я так рада, дорогой мой!

На ней было синее форменное платье строгого фасона. Униформа домоправительницы (почему-то с первого взгляда становилось ясно, что эта женщина — именно домоправительница) не слишком вязалась с восторженным выражением ее подвижного лица. Казалось, еще секунда — и женщина в экстазе бросится Ивану на шею.

— Здравствуйте, Софья Павловна, здравствуйте, дорогая! — ответил он вполне добродушно. — Рад, рад. И тоже соскучился.

  26