Последние отзывы

  25  

— Вы — великий повар? — спросила Алина, глядя на него во все глаза. — Я не верю, что вы всю жизнь работали обыкновенным водителем такси! Ну скажите, ну признайтесь, вы — повар, да?..

— Нет, — ответил он враз поскучневшим, ровным голосом. — Я историк.

Отошел от стола, отвернулся и больше уже с ней не заговаривал. Только ночью приснился — такой, каким она его увидела, оживленный, со светлой улыбкой, с весело прищуренными глазами.

«А если он — моя судьба, та самая, которую я так ждала? — думала она, проснувшись и вслушиваясь в его спокойное, ровное дыхание. — Что меня ждет? Интересно… Пока же ясно только одно: я без страха и сожаления смотрю в прошлое. И любуюсь настоящим. И вглядываюсь в туманную дымку будущего. Что-то меня ждет — веселое, жизнеутверждающее… Похожее на море. То бурное, то бушующее, то тихое… И я думаю, что совсем скоро появятся объятия, которые будут способны меня утешить и поддержать. Уверена. И жду. Жду, судьба. Пожалуйста, сделай так, чтобы ждать мне осталось недолго…»

* * *

Конечно, мысли о том, что будет дальше — не век же ей здесь сидеть! — не оставляли ее. Но в первый раз за всю жизнь она жила в доме, где от нее никто ничего не ждал, не требовал, не задавал вопросов… Ей было хорошо, а главное — спокойно, да, слово найдено, вот именно спокойно! И не хотелось никуда уходить!

«Завтра… я подумаю о том, что делать, завтра, а не сейчас, — твердила она себе, подобно Скарлетт О'Хара. — Завтра вот так сяду и отвечу себе на все вопросы. Завтра или, может быть, послезавтра. Но в любом случае не сейчас…»

И вдруг все кончилось.

Сначала она услышала короткий стук в дверь, уверенный, хозяйский. А потом дверь распахнулась и в комнату, не дожидаясь ответа, вошла высокая, закутанная в меха женщина. У нее были прекрасные густые жгуче-черные волосы и такие же прекрасные глаза, очарование которых портило выражение гордого презрения — этого выражения гостья даже не пыталась скрыть, когда оглядывала убогую обстановку. До сих пор Алине даже не приходило этого в голову, а теперь, когда женщина так огляделась — она поняла, что обстановка в доме именно убогая.

— Иван где? — спросила гостья, не здороваясь и вроде бы даже никак не удивившись Алининому присутствию.

— На работе.

— Вот как? Он работает? Где же? — Как была, в шубе и сапогах, женщина прошла в комнату и села на табуретку возле стола, закинула ногу на ногу. По комнате быстро распространился волнующий запах дорогих духов.

— Я задала вам вопрос, девушка. Где же работает мой муж?

«Муж!» — упало сердце.

— Он водит такси. Если он ваш муж, почему же вы не знаете?

— Ну, наши отношения с мужем вряд ли входят в вашу компетенцию, кто бы вы ни были. А кстати, кто ты такая?

— Знакомая, — буркнула Алина.

— Забавно. Однако он сильно изменился, если стал обзаводиться знакомыми такого… Э-э-э… уровня. Впрочем, неважно, вернее сказать, неинтересно.

Женщина, щелкнув замком, достала из сумки длинную сигарету и курила, сбрасывая пепел прямо на цветной половичок.

— Вот что, знакомая. У меня мало времени, а еще меньше желания сидеть и вести тут с тобою светскую беседу. Дело, в сущности, простое: передай Ивану, когда он наработается, что он мне нужен. Пусть возвращается домой.

«Домой!»

— А если он не захочет? — спросила Алина с вызовом.

— А вот это уже не твоя забота, знакомая. В общем, скажешь ему — дочь приезжает. И всего на неделю. Так что пусть он засунет свое донкихотство в… долгий ящик и явится домой, как Сивка-Бурка. Что бы там между нами ни было, дочь ни при чем. Незачем ей лишние мысли, и так ветер в голове гуляет, в семнадцать-то лет. Уедет девчонка — пусть он потом опять уходит, хоть в таксисты, хоть в дворники, так и передай. Удерживать не буду.

Не глядя, она протянула руку и вдавила окурок в первое, что попалось под руку — сахарницу из синего стекла. Отряхнула пальцы от налипших сахаринок. Встала, подхватила ридикюль, подошла к двери. И вдруг резко развернулась уже у самого порога, подошла к Алине. Взяла ее двумя пальцами за подбородок, властно подняла голову и посмотрела в глаза.

— Ну да, ничего так, — сказала через минуту. — А то мне сперва показалось, будто со вкусом что-то у Вани сделалось. Ладно, живи, не болей… знакомая.

Дверь закрылась. Запах духов еще долго держался в комнате, нагоняя на Алину тоску. Черт! Такая красивая баба! И такая самоуверенная, сразу видно, она всегда и везде будет хозяйкой положения, не то что Алина… Вот бывают же такие женщины, счастливые, сильные, красивые, которые приходят и забирают все, что им надо, просто так забирают, одним движением!.. И Иван пойдет за ней, конечно, за такой нельзя не пойти… И ведь он женат на ней! И долго — ведь она сказала, что дочери семнадцать лет! Семнадцать лет… после такого срока люди вообще редко расстаются…

  25