очень нудно 
108 
– В настоящее время все настолько запущено, что предложить что-либо очень сложно.
– Вот видишь…
– Погодите, падре. Я ведь не говорю, что, обвиняя служителей Господа нашего, я не могу чего-либо предложить. Предложить-то как раз я могу. У нас есть как минимум два года: раньше император Гирдган никак не управится. Времени немного, но даже его достаточно. Более того, если сделать так, как я задумал, то даже не потребуется собирать ополчение: армия из тридцати тысяч воинов вполне сможет справиться с любой армией империи. Но именно благодаря сложившемуся положению дел меня не только не станет никто слушать – мне не дадут раскрыть рта и быстренько предадут суду. Заметьте, это сделают даже не за мои предложения в военной тактике, а только за то, что я просто упомяну о существовании империи и других государств, которые не то что не являются дикарями, а даже нисколько не уступают нам в развитии, я бы даже сказал – наоборот, превосходят нас.
– Сын мой. Я, конечно, благоволю тебе, но знай меру. Дикие орки не уступают нам в развитии, да еще и превосходят нас? Вот уж ерунда.
– Серьезно, падре! А как же церковь Господа нашего в столице орков? Да, она небольшая, да, она располагается за стенами города в посаде, который подлежит уничтожению в случае осады, да, там нет священников. Но церковь есть. Ее построили люди, рабы, с позволения своих хозяев, которые даже выделили им на это строительные материалы и позволили строительство, предоставляя им время для работ. Не слишком часто, но орки отпускают своих людей туда помолиться. У церкви нет служителей, но тем не менее орки не разрушают эту церковь и не оскверняют ее, городские власти даже время от времени выделяют кое-какой материал для ремонта, дабы здание не обветшало. Мы-то додумались только до того, чтобы объявить всех без исключения орков порождениями сатаны, и для нас хороший орк – мертвый орк. А вот они гораздо выше нас и, хотя не позволят посягать на их богов, даже мысли не допускают посягнуть на нашего Господа и наших святых, хотя и видят в нас только рабов.
Пока Андрей, распалившись, высказывал все это, падре с крайней степенью удивления взирал на него, раскрыв рот и не в силах произнести ни слова. Но наконец он справился с собой и проговорил:
– В столице империи есть церковь?
– Есть.
– Откуда тебе это известно?
– Пленный орк рассказал.
– Что еще тебе известно?
– Ну о том, что людям не возбраняется носить крестики, вы знаете. Правда, не золотые, в основном деревянные, иногда особым любимцам медные или даже серебряные. Ага, про серебряные крестики, я вижу, вы не знали. Так вот им в жилищах не возбраняется хранить даже иконы, мало того – иногда господа даже дают им воск, чтобы делать свечи, но это опять-таки поощрение за примерное, так сказать, поведение. Пару таких икон тот пленный видел сам и не скрываясь восхищался их красотой, хотя, на его взгляд, все люди уродливы, но хорошую работу он оценить все-таки смог.
– И ты ему поверил?
– Вот только не надо, падре. Какой ему был смысл врать, это же не государственная тайна. Он просто болтал обо всем, о чем придется, сначала на языке степняков, потом переводил на язык империи.
– Но для чего?
– Я хотел выучить их язык.
– Но за столь короткий срок невозможно выучить язык, тем более орочий. Я ведь сам как-то пытался, еще по молодости, но за два года я едва-едва сумел изъясняться на их языке, а теперь, подозреваю, забыл и то немногое, что постиг.
– Это не столь важно.
– Нет, важно, – заупрямился падре.
– Хорошо. Не хотелось мне, чтобы об этом кто-либо знал, но перед вами откроюсь. Наверное, у меня дар, я не знаю, как это еще объяснить. В общем, я ничего не забываю, запоминаю все. Могу даже дословно вспомнить, какую мне пела колыбельную мать, каждую колыбельную, мимику, слезы матери, когда я своим плачем не давал ей спать, а ей после бессонной ночи предстоял рабочий день. В общем, все.
– Господи, да возможно ли такое?
– Как видите, возможно.
– Но когда это проявилось?
– Это было всегда, – убежденно солгал Андрей. – Просто пока я был маленьким, я считал, что все люди таковы, когда подрос и понял, что многие не помнят того, что было всего лишь вчера, понял, что отличаюсь от других, но мне не хотелось отличаться и быть каким-то особенным, вот я и скрывал все это.
– Неисповедимы пути Господни.
– Аминь. Падре, сейчас речь не обо мне.
108 
