Последние отзывы

  21  

Он прошагал вдоль коридора с электрическими звездами на ровном потолке, взял лифт, за минуту поднялся в прозрачной кабине на двадцать четвертый этаж. Вышел в холл с большим портретом Первого (покойного) вождя, уютными диванами и пальмами в кадушках. Отыскал ячейку № Б-3478. Остановился перед дверью. Задумался.

«Считаю до ста и стучусь. До двухсот. Нет, до ста, решено! Раз, два, три…» – начал было Краслен.

И вдруг ясно услышал:

– Все стихло?

– Похоже, что да. Продолжаем. На чем мы закончили?

– На паникерстве.

Первый голос был Спартак-Маратыча. Второй же… нет, не может быть! Краслену показалось, что второй принадлежит Аверьянову.

– Сначала зачитайте, – сказал третий.

Аверьянов («Точно Аверьянов!») забубнил:

– «Уважаемый мистер! В соответствии с вашими указаниями на заводе „Летающий пролетарий“ в течение последнего месяца ведется подрывная работа. Осуществлен взрыв в сборочном цеху. В обстановке общей паники испорчен ряд станков. В целях облегчения работы отстранен директор, взято под контроль руководство предприятием. Качество работы ухудшается, процент брака увеличивается благодаря продлению рабочего дня, введению ночных дежурств, нагнетанию всеобщей подозрительности, слежки, паникерства».

– Отлично, – сказал третий голос. – А дальше вот так… хм… «Случайные инциденты выдаются за вредительские акции в целях насаждения в массах чувства страха и бессилия».

– Слишком длинно.

– В самый раз! Я в этом разбираюсь, я же журналист! – ответил Революций. Третьим был не кто иной, как он.

Краслен слушал, ничего не понимая.

– Добавьте про меня, – сказал Маратыч.

– Что добавить?

– Добавьте про то, как замечательно я умею изображать честного коммуниста и запудривать рабочим мозги в частных беседах!

– Тьфу ты! – буркнул Аверьянов. – Хватит уже выпячивать свою никчемную персону!

– Ты просто боишься, что главным назначат меня!

– Ерунда!

– Ты не придумал ничего, кроме как быть слишком подозрительным, для того чтобы тебя заподозрили всерьез! А я и директора сместил, и массы так ловко обманывал, и патрули, и всеобщую слежку устроил…

– Хватит! – буркнул Аверьянов. Он так возмутился, что чуть не перешел с шепота на нормальную, громкую речь. – Главным мистер назначил меня, и так, значит, и будет, пока мы задание не выполним полностью. Ты, Спартак, только и думаешь о собственных амбициях, вместо того чтоб приближать победу мирового империализма!

– Да уймитесь! – пискнул Революций. – Вы же все испортите, нас кто-нибудь услышит! Мы еще не написали про станок, который так удачно для нас грохнулся…

– Это не просто удача, – опять влез Маратыч, – а плод моей долгой работы. Кто придумал ночные дежурства, благодаря которым стропальщики не выспались? Кто заставил коллектив повысить план и увеличить смену?

– Ты, скотина, ты, предатель чертов! – закричал в ответ Кирпичников, пинком открыв дверь в комнату. – Думал, что рабочие болваны?! Думал план сорвать?! Мерзавец! Сателлит!

Последние слова Краслен выкрикивал, уже будучи на полу, куда его повалили Аверьянов с Революцием. До того, как оказаться лицом вниз с вывернутыми руками, Кирпичников успел разглядеть перепуганные физиономии заговорщиков и шифровальную машинку на столе, вокруг которой все они собрались, чтобы сочинить отчет своему гнусному начальнику. Потом, когда заткнули рот, связали, надавали тумаков и усадили на конструктивистский складной стул, Краслен смог рассмотреть обстановку семячейки: встроенный шкаф, раздвижная кровать, откидная столешница, люлька-трансформер, в которой спокойно сопел сын Маратыча. Мать была на дежурстве на заводе и, наверно, не догадывалась, кто был тем вредителем, кого она ловила.

– Ы-ы-ы! – сказал Кирпичников. – Он имел в виду «мерзавцы». Кляп не давал говорить. Да и что тут особенно скажешь? Остыв, Краслен понял, что сделал огромную глупость, открыв заговорщикам, что раскусил их.

Прислужники буржуазии переглянулись.

– Прикончим? – спросил Революций.

Краслен замычал, забрыкался.

– Не надо, – сказал Аверьянов.

– Прикончим и кинем куда-нибудь! Скажем, вредитель убил! Вот тогда будет паника! – азартно предложил Спартак Маратыч.

– Нет… Опасно… Мистер не велел нам убивать.

– Да что ты трусишь?!

– Так! Отставить! Кто здесь главный?! Я сказал – не станем, значит, так и будет. Может, его видели, когда он шел сюда! Понятно вам?

  21