Последние отзывы

  36  

Радуясь неожиданной похвале и теплу его рук, обнимавших ее, Кэти едва удержалась, чтобы поцелуем не разгладить глубокие складки у него на лбу.

— У Казимиро бывает много посетителей? — спросила она.

— У нас больше нет родных. Бываю я, когда есть время, но, как ты успела заметить, каждая минута у меня расписана, так что я захожу к нему не очень часто. Мне нелегко с ним говорить. У меня не получается как у тебя.

— Это потому, что женщины больше приспособлены к таким вещам.

— Да? — снова улыбнулся Ксавьеро. — Видишь ли, главное — безопасность короля и секретность, а это означает, что никто другой не имеет права его посещать… даже его помощники.

Кэти подумала о том, как одиноко Казимиро лежать в больничной палате, где около него кроме медперсонала никого нет, и робко предложила:

— А могла бы… могла бы я навещать его? Я ведь теперь тоже родственница.

Ксавьеро с удивлением посмотрел в ее блестящие голубые глаза — он не ожидал подобной просьбы. Невозможно представить, чтобы какая-нибудь из его прежних любовниц выразила желание посетить больницу.

— Конечно, — хриплым от волнения голосом ответил он.

— Тогда я попрошу Флавию это устроить.

Ксавьеро крепче прижал Кэти к себе, вдыхая ее неповторимый аромат. Какой сладостью она благоухает! Особенно приятно ощущать это после стерильного больничного запаха. И подумал: «Скольких радостей жизни лишен Казимиро!»

— Ох, Кэти, — произнес он, глядя на ее губы и страстно желая, чтобы они своей нежностью стерли хоть немного душевной боли. — Кэти, Кэти, Кэти.

Дрожа от избытка переполнявших ее чувств, она забыла о том, как он ее отчитывал. Кэти была вся во власти желания. И такую же сильную страсть она увидела в его глазах. Руки сами собой сомкнулись у него на шее. Их губы соединились в поцелуе. Она услышала его прерывистый вздох, стук его сердца.

— Ксавьеро…

— Я хочу тебя, — произнес он.

А как она хотела его!

В комнате, украшенной пахучими белыми розами, он положил ее на постель и быстро начал раздевать.

— Ты не перенес меня через порог, — шутливо попеняла ему она.

— Ты хочешь, чтобы мы вышли и все повторили? — спросил он, подняв голову, — он расстегивал пуговицы у нее на груди. Глаза у него сделались почти черными от желания.

— Нет, — прошептала Кэти, не решившись искушать судьбу, которая так долго держала их в отдалении. — Я просто хочу тебя.

— Ты меня получишь, mia bella. Я твой на всю ночь.

Если Кэти думала, что их первая ночь как мужа и жены будет спокойной и неторопливой, то она ошибалась. Это был всплеск диких, почти первобытных страстей, удовольствие стало лишь острее от воздержания. Ксавьеро словно хотел таким образом избавиться от одному ему известных страхов. Кэти в экстазе с рыданиями произносила его имя, а он шептал что-то ласковое по-итальянски, щекоча своим дыханием ее влажную кожу.

Потом он повернулся на бок и пальцем стал рисовать замысловатый узор от ее бедра до груди. На груди он задержался и стал пощипывать розовые бутончики сосков, пока она не застонала от удовольствия.

Ладонь легла на круглую ягодицу, и он почувствовал, как от соприкосновения с упругим атласным телом напряжение и заботы исчезают.

— Ты… потрясающая, — выдохнул он.

— Ты… так думаешь?

— Я уже забыл, насколько ты поразительна, — признался он.

Они снова и снова предавались любви, пока не устали. Кэти лежала, глядя в потолок, боясь пошевельнуться, чтобы ненароком не нарушить блаженный покой. Вдруг внутри зашевелился червячок сомнения. Да, они близки, но это физическая близость, а она хотела, чтобы они во всем были единым целом. До сих пор этого не произошло. Может, она нетерпеливая и слишком торопится? А может, глупо надеяться на то, что это вообще когда-нибудь произойдет?

«Я твой на всю ночь», — сказал он.

А что потом? Что сулит ей дальнейшая жизнь?

Глава 10

Следующие несколько недель Кэти провела в обучении искусству быть принцессой. Она с головой ушла в это занятие и была благодарна тому, что работа в отеле научила ее приспосабливаться ко всему — ей приходилось выполнять самые разные обязанности, а не только горничной и дежурной.

И теперь ее умение оказало ей неоценимую услугу.

Новые заботы создавали видимость благополучного брака и помогали забыться. А все худшие страхи и опасения оправдывались с каждым днем — ледяное сердце ее мужа не могли растопить ни нежность, ни страсть, которыми она одаривала его в постели. Правда, ночью он расслаблялся, но к утру пылкий любовник исчезал. Он становился принцем-регентом, как только появлялся слуга с одеждой.

  36