Последние отзывы

  13  

Я ему:

«Антон, мы же за водой вышли, да и до лагеря рукой подать…»

А он сплюнул зло и, как говорится, на пальцах мне объяснил, что они на пару нас за пять минут на ноль бы помножили и за лагерь взялись. Потом назад по дороге повел, попутно объясняя, на что я, как старший группы, должен был внимание свое обратить…

Ну а бойцов Люк воспитывал, да так, что, когда мы вернулись, они уже на вторую сотню отжиманий пошли. У него еще присловье было подбадривающее: «Ну, еще пять раз за Осназ!»

Вот такая вот история с воспитательным моментом, товарищ журналист.

Но не думайте, члены группы нас не только с утра до вечера пинками воспитывали. Они и сами постоянно занимались. То товарищ Демин с ними занятия по немецкому языку проводил, то Антон по рукопашке гоняет, а то товарищ капитан хитрым приемам стрельбы учит…

А вечером, если только Окунев не на задании, — культурная программа. С хорошей песней, сами знаете, и жить веселее, и работать легче. Мы даже потом, когда уже разделились, их пели. Товарищ Белобородько, комиссар наш, большим охотником до поэзии оказался! И пока Антон песни исполнял — слова записывал. С мелодиями похуже, конечно, выходило. Но не это ведь главное, верно? Вы, к примеру, «Песню про шахтерскую любовь» знаете? Да, ту самую, которая «Марк Шнейдер был маркшейдер…» Так окуневская песня-то…

Конечно, не все гладко было — Антон сам признавал, что голос у него не очень… Но у нас один боец был, Вася Давыдов, так у него голосище — хоть прям сейчас в оперу. Вот они песни на пару и разучивали. Жаль, погиб он осенью сорок второго… Такой талант был!

А одну песню, помню, Окунев про нашего бойца написал. Точнее, про бойца их группы. Лешку Дымова. Он, насколько я знаю, в группу из милиции пришел и воевал с ними, считай, с самого начала. Так Антон не только про него, но и про победу нашу написал. Вы ее точно слышали — каждую весну по радио крутят. Но я только после войны понял, как много Окунев тогда угадал:

• Лешка Дымов прошел пол-Европы
• И в Берлине закончил войну.
• Медсанбатами трижды заштопан,
• Долгожданную встретил весну.
• Он прошел от ворот своих Нарвских
• До чужих Бранденбургских ворот
• И пронес на петлицах сержантских
• Все, чем Лешкин гремит народ.

Дымов-то у нас питерский, и тогда в аккурат сержантом был. Понятное дело, в песне Окунев не уточнял, по какому ведомству герой проходил, но оно и лучше. Ближе к простому человеку. Кстати, Дымова я видел недавно, в больших чинах он теперь — генерал-лейтенант!

* * *

С немецкими «ищейками» пришлось повозиться. Минут пятнадцать мы безуспешно пытались докричаться до лагеря. Закончилось все тем, что волевым решением я был послан на елку для обеспечения связи.

– База — Арту! База — Арту! — Кукушку пришлось изображать еще минут пять, прежде чем в наушнике раздалось:

– Казачина в канале! Слушаю тебя. — Голос Ивана звучал тихо, да и помехи были. Все-таки почти семь километров — приличное расстояние для наших рацаек.

– Бродягу срочно позови. Фермер говорить будет!

Александра Сергеевича ждать пришлось долго — ответил он ровно через четыре минуты:

– Бродяга на связи. Что у вас?

– Поисковая группа с пеленгатором, — начал я, как водится, с самой плохой новости.

– Черт! Я только без четверти два сеанс закончил! — Я передал Саше его слова.

– Спроси, сколько он в канале висел? — раздался в ответ голос командира.

Я передал вопрос Бродяге.

– Двадцать минут. — В голосе старого опера, несмотря на плохую связь, я расслышал неприкрытое беспокойство. — Слишком быстро среагировали, гады.

– Это если они рядом не были. До Бобруйска километров сорок — оттуда они приехать бы ни за что не успели, но вот если они по шоссе мотаются — тогда вполне… — поделился я с ним своими предположениями.

– Похоже на правду. Спроси Саню, что делать надо.

– Пусть готовится по сигналу выйти в эфир на той же частоте. И лагерь пусть сворачивают. Через полчаса чтобы как штык! — Продолжалась игра в «неиспорченный телефон».

Стоило мне спуститься с дерева, как я оказался на импровизированном «военном совете».

– Давай, Тошка, присаживайся — мозговать вместе будем, — поманил меня Фермер. — Значит, считаешь, это бродячая группа?

– Ага… Машина у них больно гражданская. На таком «крокодиле» хорошо на улицах какого-нибудь Гамбурга «Красную капеллу» ловить, а не по здешним буеракам раскатывать.

  13