81 
– Или не стоите на якоре в какой-нибудь бухте. Вам бы пришлось провести довольно тяжелую ночь.
– Это было бы не в первый раз. Я провел немало ночей в море во время штормов.
Энни сделала глоток кофе.
– Значит, вы не просто моряк-любитель на выходные дни? Он хмыкнул.
– Думаю, сейчас я таковым и являюсь. Но когда я был моложе, я серьезно мечтал бороться в составе какой-нибудь команды за кубок Америки.
– Неужели? — Она повернулась и внимательно посмотрела на него, его тело спортсмена. Худощавое. Мускулистое. В его поведении сквозила небрежная уверенность человека, который гордится всем, что делает. — Как интересно. И почему вам это не удалось?
– Это бы означало провести в Новой Зеландии год — по меньшей мере. А у моего отца уже были проблемы со здоровьем. Уехать — было бы несправедливо по отношению к семье. Так что я отказался.
– Когда-нибудь сожалели об этом?
Он покачал головой.
– Нет. Отец умер через шесть месяцев. И я всегда буду благодарен за то время, которое мы провели вместе. Эти полгода были особенно приятными. Мы очень многое узнали друг о друге, о самих себе, и я всегда буду это ценить. И никакой приз в мире не мог бы значить для меня больше.
Энни кивнула, тронутая его словами..
– У меня то же самое. Мои друзья не могли понять, как я могла отказаться от карьеры в Нью-Йорке и переехать в такой город, как Транквилити, чтобы ухаживать за бабушкой. Но вся суть в том, что я ни от чего не отказывалась. Я получила гораздо больше, чем отдала.
Бен намазал сыр на вафлю и предложил ей. Когда их пальцы соприкоснулись, он улыбнулся.
– Приятно встретить кого-то, кто тебя понимает. Таких людей немного.
Она вздохнула, стараясь не обращать внимания на прилив тепла от его прикосновения.
– Думаю, нужно пережить что-то подобное, чтобы понять.
– Как и любовь. — Ну вот, а это откуда взялось? Бен не собирался произносить эти слова вслух. Он бросил на нее косой взгляд. — Вы когда-нибудь любили?
Она неотрывно смотрела на свой кофе, избегая его глаз.
– Я думала, что любила.
Но это было раньше. До того, как она отважно сказала Джейсону, что бросает работу в Нью-Йорке и начинает все заново в Мэне. До того, как узнала, что для одних людей любовь означает что-то совсем иное, чем для других.
– Транквилити? — со смехом сказал он. — Ты хочешь, чтобы я переехал вместе с тобой в город, который называется Транквилити? (Tranquility (англ.) — спокойствие, безмятежность) И что я, по-твоему, буду там делать?
— То же самое, что и здесь. Ты пишешь песни, Джейсон. Почему бы тебе не писать их в Транквилити?
– Потому что мне нужен этот город. Мне нужна суета, драма, напор, которые есть только в Нью-Йорке. Этот город — моя муза.
Это ее ранило. Глубоко.
– Ты говорил, что я — твоя муза, Джейсон.
– Так оно и есть, детка. Пока ты здесь, со мной, в Нью-Йорке. Но если ты уедешь, Энни, ты уедешь без меня.
И она уехала. Даже не оглянувшись. Но как же было больно. Энни оторвалась от своих мыслей и взяла птифур. Она укусила его, вздохнула.
– О, это божественно.
Она укусила еще несколько раз и покончила с пирожным.
Бен глядел на нее, прищурившись. Она думала о чем-то неприятном. Но нужно отдать ей должное, она без особых проблем взяла себя в руки. Если бы он только мог сделать то же самое. Всякий раз, когда он позволял себе погрузиться в более темные стороны своего разума, это обычно заканчивалось для него долгими часами терзаний и страданий.
Чтобы не допустить этого, он сосредоточился на женщине, сидевшей рядом с ним. Ему нравилось смотреть, как она ест. Похоже, она получала огромное удовольствие от такой простой вещи. Внезапно ему пришло в голову, что он чудесно проводит время. Такого он не испытывал уже очень давно.
Неторопливая беседа с другим человеком. И не просто с другим человеком, а с красивой, очаровательной женщиной. Такой, которую хочется узнать получше.
– Ну, ладно. — Энни быстро подняла глаза. — Мы уже больше часа не видели вспышек молнии, не слышали ударов грома. Думаю, можно идти ложиться спать.
– Так скоро? — Бену эта мысль не очень понравилась. Он не хотел, чтобы она уходила, поскольку редко чувствовал себя так хорошо.
Когда она поднялась на ноги, он улыбнулся ей своей опасной улыбкой.
– Мы могли бы продолжить общение наверху. В вашей комнате или моей?
Ей с трудом удалось сохранить спокойный тон.
81 
