88 
– Тогда я просто-напросто запру тебя в своей комнате, – равнодушно пожал плечами Хранитель. – В ней вполне можно пережить несколько войн, так что, думаю, тебя она защитит намного лучше магической тюрьмы. По крайней мере, я не знаю человека, который смог бы обойти установленные там защитные заклинания.
– Дверь выбью, – мстительно заявила я. – И окно разобью.
– У тебя будут целые сутки для попыток подобного рода, – холодно улыбнулся Мердок, затем поднялся и неторопливо направился ко мне.
– Даже не думай! – взвизгнула я, пытаясь спрятаться.
Ага, сейчас! С таким же успехом я могла бы попробовать остановить обезумевшего носорога. Негодяй просто взял меня за шкирку, перекинул через плечо и со смешками потащил наверх. Даже страшно представить, что подумали слуги при виде такой картины. По крайней мере, у Эны, случайно выглянувшей на мои отчаянные крики, глаза по размерам не уступали чайным блюдцам.
– Сиди тут, – строго приказал Мердок, сгружая меня на кровать.
Я всхлипнула и потерла локоть, ушибленный об спину этого мерзавца. На Хранителя мои жалобные стоны не произвели никакого впечатления. Он с совершенно безразличным видом отправился к двери.
– Я же за сутки тут с голода сдохну, – проныла я, пытаясь разбудить в этом бесчувственном чурбане хоть капельку сочувствия.
– Действительно, – остановился на пороге Мердок, но тут же заулыбался: – Что ж, придется спасать империю в ускоренном темпе. И потом, похудеть тебе и в самом деле не мешает.
И мой разлюбезный супруг выскочил в коридор, не дожидаясь, пока я приду в себя от такого оскорбления.
– Сволочь! – запоздало взвыла я и метнула в него подушку.
Та ударилась о дверь, которую Мердок поспешно захлопнул, упруго отскочила, словно мячик от стенки, и осталась лежать посередине комнаты. Для начала я немного побуянила. Поорала всяческие оскорбления в адрес действующей политической власти, даже пообещала свергнуть императора и сослать эту парочку родственников на веки вечные в самый худший из Запрещенных миров. Добилась этим только того, что сорвала голос. Потом решила штурмом взять дверь. Расколошматила о неприступную твердыню парочку стульев и поняла, что с большим успехом могла бы попытаться лбом разбить каменную стену. К окну мне даже подойти не удалось. Невидимая сила мягко останавливала меня еще на дальних подступах. Если я упорствовала, то нагревающиеся браслеты ясно показывали, что ничем хорошим это не кончится. При второй попытке я призвала все свое мужество и приготовилась терпеть страшную боль. На этот раз подойти к окну мне удалось лишь на шаг ближе. Потом что-то громко хлопнуло, я на миг потеряла сознание, а очнулась уже лежащей на кровати.
В туалетной комнате путей к побегу тоже не обнаружилось. Конечно, я могла бы попытаться просочиться в сливное отверстие ванны, но это уже было из области фантастики. Пришлось смириться с ролью пленницы. Я вернулась на кровать и глубоко вздохнула. Если Мердок думает, что такое самоуправство ему просто так с рук сойдет, то он ошибается. Я отомщу, ох как я отомщу! Сам не рад будет, что связался.
Медленно текли часы вынужденного безделья. Мне оставалось лишь утешаться мысленными картинами жуткой расправы, которую я обязательно учиню над мерзавцем, когда он вернется. Конечно, можно было бы еще воспользоваться ситуацией и устроить обыск в спальне всемогущего начальника Управления, но Мердок, словно предугадав это, аккуратно убрал все из письменного стола. В шкафах тоже не оказалось ничего интересного – лишь ровные стопки выглаженного белья, которое я сразу же в отместку раскидала по всем углам комнаты и немного по нему потопталась.
Ближе к вечеру я забеспокоилась. В моем животе уже давно шла война – так громко и жалобно он бурчал. За окнами всеми оттенками красного полыхал закат. А Мердок и не думал возвращаться. В голову волей-неволей лезли нехорошие мысли. А вдруг что-то пошло не так и его убили? Или серьезно ранили и взяли в плен? Что же мне, голодной смертью тут погибать? Врагу не пожелаешь подобной участи. Или, еще лучше, вдруг это все было подстроено специально, чтобы заманить меня в ловушку? И сейчас Мердок прохлаждается с какой-нибудь красоткой и смеется над своей глупой и некрасивой супругой.
При мысли о красотке воображение мигом нарисовало стройную кареглазую блондинку с гривой роскошных волос и пышным бюстом. Этого вытерпеть я уже не могла. Я опять принялась орать и ругаться, только теперь намного тише. Не помогло. Голос совсем обиделся на подобные издевательства и окончательно отказался мне служить. Из горла вылетал лишь свистящий хрип.
88 
