очень нудно 
9 
— Неужели?
— Скажем, не все, но многие… по-моему, людям это нравится.
— В смысле?
— Не уверена, но думаю, это как-то связано со слепотой фортуны.
Сказав это, женщина рассмеялась. Прекрасным смехом, за которым не таилась скрытая усталость.
— Обычно эти торговцы — старики, и смотрят на тебя, как редкие птицы из витрины зоомагазина.
Тон женщины был уверенным.
— Но вы не такой, — прибавила она.
Да, он и в самом деле не слепой. Но тем не менее старик.
— Сколько вам лет?
— Семьдесят два.
И прибавил:
— Мне подходит эта работа, никаких проблем, отличная работа.
Это было сказано тихим голосом. И спокойным.
Женщина улыбнулась:
— Ну да, но я не это имела в виду…
— Моя работа мне нравится.
— Не сомневаюсь.
Она взяла билет, положив его в черное, изящное портмоне. Обернулась на миг, словно желая проследить за чем-то или проверить, нет ли за ней очереди. И наконец, вместо того чтобы попрощаться и уйти, произнесла нечто:
— Скажите, вы не согласились бы выпить со мной стаканчик вина?
Продавец только что высыпал деньги в кассу и застыл с поднятой рукой.
— Я?
— Вы?
— Я… я не могу.
Женщина смотрела на него в упор.
— Я… должен быть в киоске, я не могу уйти прямо сейчас, здесь нет никого, кто… я не…
— По стаканчику, и все.
— Извините, мне очень жаль… я правда не могу.
Женщина покивала головой, как бы в знак того, что поняла. Но затем наклонилась к продавцу и сказала:
— Пойдемте со мной.
Тот еще раз повторил:
— Прошу вас, не надо.
Но она настаивала:
— Пойдемте со мной.
И случилось странное. Продавец сложил газету, поднялся со стула. Снял очки. Положил их в футляр, обтянутый серой тканью. Потом принялся — с большим тщанием — закрывать киоск. Он проделывал одно движение за другим, в молчании, как обычно делают те, кто уходит с работы. Женщина ждала его стоя, отстраненно, как будто все это ее не касалось. Иногда кто-нибудь проходил мимо, оглядываясь на нее: она казалась одинокой, и была красивой, была немолода, и казалась одинокой. Продавец потушил свет. Закрыл дверцу, запер ее на висячий замок. Надел легкий плащ, собравшийся в складки на плечах. Подошел к женщине:
— Я готов.
Та улыбнулась ему:
— Вы знаете место, куда пойти?
— Здесь рядом кафе, где можно спокойно посидеть.
***
Они вошли в кафе, заняли столик в углу, уселись друг против друга. Заказали два бокала вина. Женщина спросила у официанта сигарет. Оба закурили. Пошел разговор о разных пустяках, о тех, кто выигрывает в лотерее. Продавец объяснил, что обычно они все выбалтывают, и самое смешное, что в первую очередь — детям. Наверно, в этом есть своя мораль, только вот он до сих пор не понял какая. Женщина заговорила об историях с моралью и без. Так беседа понемногу продвигалась вперед. Потом продавец сказал:
— Я знаю, кто вы и зачем оказались здесь.
Женщина ничего не ответила, выжидая.
Продавец сказал еще кое-что:
— Много лет назад, на глазах у вас, три человека хладнокровно убили вашего отца. Я — последний из них, кто еще жив.
Женщина внимательно смотрела на него. Но было непонятно, о чем она думала.
— Вы оказались здесь, чтобы разыскать меня.
Голос его был ровным, без малейшего волнения.
— И вот вы меня нашли.
Ненадолго воцарилось молчание. Ему больше нечего было сказать, она не говорила ничего.
***
— В детстве меня звали Нина. Но все это уже позади. Никто меня давно не зовет этим именем.
— …
— Мне оно нравилось. Нина.
— …
— Сейчас у меня много имен. Это совсем другое.
***
— В начале моей жизни был сиротский приют. Ничего больше. Потом появился человек по имени Рикардо Урибе и взял меня с собой. Он был аптекарем в небольшом городке. Ни жены, ни родственников, никого. Говорил всем, что я — его дочь. В городке он жил всего несколько месяцев. Ему поверили. Днем я скрывалась в задних комнатах. Между приходами посетителей он учил меня. Не знаю почему, но ему не хотелось, чтобы я ходила куда-нибудь. Все, что тебе надо знать, ты узнаешь от меня, — так он говорил. Мне было одиннадцать. Однажды вечером он сидел на диване, а я растянулась рядом. Я положила голову ему на колени и слушала. Он рассказывал странные вещи про войну. И медленно ласкал пальцами мои волосы, спереди, сзади. Я чувствовала, как у него поднимается, там, под брюками. Потом он поцеловал меня в лоб и отправил спать. У меня была своя комната. Я помогала ему прибираться в аптеке и в доме. Стирала одежду, готовила. Он был прекрасным человеком. И чего-то смертельно боялся — не знаю, чего.
9 
