Последние отзывы

  13  

— Дальше.

— Будто бы дети свидетельствовали против нее.

Женщина играла ложечкой, легонько постукивая о край тарелки. Продавец билетов продолжил рассказ:

— Через пару лет она сбежала и растворилась в неизвестности. Поговаривали, что ей помогли друзья, что ее где-то прячут. Но те, кто был с ней знаком ближе, утверждали, что друзей у нее попросту не имелось. Некоторое время ее разыскивали. Потом бросили. Об этом перестали говорить. Многие считали, что она умерла. В конце концов, столько сумасшедших растворяются в неизвестности.

Женщина подняла глаза.

— У вас есть дети?

— Нет.

— Почему?

Нужно иметь много веры в окружающий мир, чтобы обзаводиться детьми, объяснил продавец билетов.

***

— В то время я работал на заводе. Там, в северных краях. До меня дошла история о лечебнице и о бегстве. Меня уверили, что теперь, по всей вероятности, она лежит на дне реки или в канаве, и рано или поздно какой-нибудь бродяга на нее наткнется. Меня уверили, что все кончено. Я не думал об этом. Меня потрясло ее безумие; помню, я задумывался над тем, каким оно может быть: бегает ли она с громкими криками или просто сидит, забившись в угол, пересчитывая плитки на полу, а в руке зажата веревочка или оторванная голова птицы. Когда ты незнаком с сумасшедшими, то воображаешь о них все что угодно.

Наступило долгое молчание. Наконец продавец билетов сказал:

— Четыре года спустя умер Эль Гурре.

Снова молчание, ненадолго. Похоже, ему вдруг стало мучительно трудно говорить.

— Его нашли с пулей в позвоночнике, лицом в навозе, перед конюшней во дворе дома.

Он поднял глаза на женщину.

— В кармане нашли бумажку. На ней было записано женское имя. То самое.

Он сделал слабый росчерк в воздухе.

— Донна Соль.

Рука его упала на стол.

— Почерк Эль Гурре, ничей другой. Написано им. Донна Соль.

Трое музыкантов напротив них грянули вальс, понемногу замедляя темп и подпевая вполголоса.

— С того дня я стал ее ждать.

Женщина вскинула голову и больше не отрывала взгляда от его лица.

— Я понял, что ее не остановить, однажды она доберется и до меня. Нет, я был уверен: пуля в спину, подосланный незнакомец, — ничего такого не будет. Я знал, что придет именно она, и посмотрит мне в глаза, и начнет говорить со мной. Ведь это я открыл дверь в подвал тем вечером — и потом закрыл. Она не забыла.

Продавец помедлил еще немного. И сказал то единственное, что еще хотел сказать:

— Я скрывал это от других всю жизнь, как скрывают болезнь. Я заслужил встречу с вами, здесь, в кафе.

Продавец замолчал. Сердце его билось так сильно, что отдавалось в кончиках пальцев, в висках. Вот он сидит в кафе, напротив старой, безумной женщины, которая внезапно может встать и пристрелить его. И он не сделает ни единого движения, чтобы помешать ей.

Война закончена, подумалось ему.

***

Женщина глядела вокруг себя, время от времени посматривая на пустую тарелку. Безмолвно. Когда продавец вновь принимался за рассказ, она принималась смотреть на него. Как если бы сидела в одиночестве, ожидая кого-то.

Продавец откинулся на спинку стула. Теперь он казался совсем небольшим и усталым. Словно издалека он наблюдал, как глаза женщины блуждают по кафе, по их столику, останавливаясь на чем угодно — но только не на нем. Он вспомнил, что не снял плаща, и сунул руки в карманы. Воротник встопорщился, упираясь в затылок, будто в карманы положили по камню. Продавец подумал о посетителях кафе: как странно — никто даже представить не может, что происходит рядом с ними. Трудно догадаться, что вон те два старика за столиком способны сейчас на все. И тем не менее это так. Она — видение, а он — человек, чья жизнь окончилась многими годами ранее. Если бы только они знали, — думал он, — какой страх пришлось бы им испытать.

Затем он обнаружил, что глаза женщины засверкали.

Наверное, она думает о чем-то своем.

Лицо ее оставалось застывшим, неподвижным. Только с глазами что-то.

Что это, слезы?

Он подумал еще, что хорошо умереть здесь, под людскими взглядами.

Женщина заговорила, и вот что он услышал:

— Урибе поднял карты, брошенные графом, и стал медленно перебирать их, открывая одну за другой. Мне кажется, он не думал о том, что проиграет. Но он точно думал о том, что не выиграет. Для него игра значила не много. Он встал и вежливо попрощался со всеми. Никто не засмеялся и не осмелился ничего произнести. Больше его ни разу не видели за покером в кабачке. А теперь объясните, почему правдива не эта история, а та, которую вы мне поведали?

  13